Ромашка белая - страница 19

– Ясенька моя, у тебя их уже во смотри целый ворох! Зачем тебе еще? Они совсем для малыша, а ты у нас смотри уже какая большая, тебе уже исполнилось целых четыре года! Я тебе сарафан, какой недавно сшила, вот носи, а холода наступят, я тебе и варежки свяжу и штанишки сошью и шапку!

– Правда!?– захлопала в ладоши девочка – А, можно мне желтую шапку, вот как сарафан?

– Конечно можно, у меня как раз лоскут с юбки остался, я его берегла, думала на платья Марусе, так у нее уже тоже целый мешок!

– Бабуля сегодня дождь весь день льет, куда я сарафан носить буду?

– Я тебе его на вырост шила, он тебе еще на следующее лето впору будет.– Бабушка стала больше шить для внучки, она как будто спешила куда то, наверно чувствовала, что на этом свете ей оставалось недолго быть.

– Бабуля там мама пирожки печет, пойду гляну готовы или нет. А где дедушка и тятя?

– Она поехали по дрова, да что то долго их нет, такой дождь идет, простудятся еще…

–Я быстро! – девочка накинула бабушкин платок на плечи и понеслась в свой дом. Девочка выбежала на ступеньки, дождь залил оставленную ею обувь на пороге «Ох и на ругает меня мамка!» подумала девочка и занесла свои сапожки под крыльцо, потом надела большие дедовы сапоги и еле переставляя ноги стала спускаться с порога. Матрена была в сарафане, он намок и прилип к голенищам сапог. Когда девочка спустила ногу уже с последней ступеньки, сарафан не хотел отпускать сапог, девочка почти поставила ногу на землю и кубарем полетела в лужу, которая от дождя была уже довольно большой и холодной. Матрена сидела в луже и ей стало так обидно, не за то что она упала в лужу, а за то что промочила и дедовы сапоги, хоть деда никогда и не ругал, но девочке не хотелось огорчать любимого дедулю.

В это время когда Матрена возилась с обувью на ступеньках, убирая свою обувь и надевая дедову. Отец с дедом уже вернулись, сложили дрова в сарай и распрягали лошадь в хозяйственном дворе. Дед относил сбрую с сарай, а отец завел лошадь в стоило и они разом шли из хозяйственного двора к своим домам. Дед первый заметил свою любимицу, он за рукав потянул Петра, сделав знак пальцем у рта. Мужчины стали наблюдать, что же будет дальше.

– Смотри свои сапожки прячет! Вот шкода! – улыбаясь говорил отец девочки.

– Так смотри, мои сапоги берет, от негодница, замочит же…– шепотом говорил дед и качал головой.

– Великоваты.. хи хи ..– Петр не мог сдержать смех.

– Сарафан тоже сейчас замочит- деду было жалко вещи.

– Да бог с ним с сарафаном, куда это она так спешит, небось мамка пирожки печет! А ей хочется первей всех отведать!

Когда девочка села в лужу, отец ее не мог больше сдерживаться и стал хохотать во весь голос, а деду было и обидно и смешно и страшно за девочку, обидно, что внучка вся как поросенок испачкала единственные сухие его сапоги и недавно сшитый такой еще почти новый сарафан. Смешно, то что она сидела в луже и не знала как ей быть и куда теперь девать дедовы сапоги. А страшно, то что Матрена простудится.

Пока Петр стоял и гоготал во все горло, дед побежал к девочке, присел на корточки и взял девочку под мышки и не строго, но без улыбки спросил:

– Ты чего тут натворила? Негодница? – он не хотел ее ругать, просто пожурить.

Но Матрена так расстроилась, что слезы градом полились из ее голубых очей, она стала всхлипывать и не могла толком ничего ответить. Дед явно не ожидал такой реакции, он прижал девочку к груди: