— Обещаю, — согласилась подруга, вяло шагая по ступенькам.
Он сделал неловкий глоток кофе и поморщился, вспоминая, что опять забыл добавить сахар. К тому же снова ожёгся, выпивая почти кипяток.
— Чёрт… — Олег Морозов нервно взъерошил светлые волосы и почти с ненавистью поглядел на рабочий стол, заваленный документами.
Сегодня как никогда хотелось подпалить собственный кабинет. Секретарь разболелась под новый год, и скорее всего «косила», чтоб прогулять перед праздниками. Работы по горло, наверняка и тридцать первого придётся до ночи сидеть… И этот мальчишка! Зачем ему переезжать? Хотел убедить его, что так лучше будет со студией сотрудничать? Что агент буквально умолял его о переезде? Так он и поверил!
Олег покосился на телефон, который одиноко выглядывал из-под вороха бумаг. Да нет! Да никогда! Не станет он звонить и что-то спрашивать. Разве что просто, как ответственный родитель. Только так. Отец он или нет?
— Давай, Морозов. — Он снова отпил горький кофе и потянулся к мобильнику.
Решаясь, Олег нажал кнопку вызова. Конечно же, этот номер забывал удалить с быстрого набора исключительно из-за сумасшедшей загруженности на работе. Он прислонился боком к своему столу и поднёс телефон к уху. Гудки пришлось слушать долго, и уже собрался прервать вызов, когда услышал знакомый голос.
— Здравствуй… Елена… — Ну что ж, его голос звучал достаточно твёрдо и сдержанно. Верно же?
— Что?.. Что ты хотел? Зачем звонишь? Ведь договорились, что в этом нет необходимости.
Елена торопливо подошла к зеркалу в прихожей, старательно приглаживая волосы, будто говоривший с нею человек мог её сейчас видеть. Нервы, всё просто нервы. Под конец дня бывает так устанешь, что с ног валишься. Елена поглядела на настенные часы. Полдвенадцатого дня… Ну и ладно. Она просто узнает, в чём дело и прервёт разговор.
— У меня есть веские причины для этого звонка, — тем временем раздалось в динамике.
— Что же это за причины? — нетерпеливо поинтересовалась Елена, возвращаясь обратно на кухню.
Сегодня ей в вечернюю смену, и захотелось приготовить беспокойным двойняшкам что-нибудь перекусить. Сына сто лет дома не было. Хоть побаловать чем вкусненьким. Отец наверняка голодом морил. Вон, какой худенький. Одни глаза остались, пальто не на чем держаться. Даже куртки у дитя тёплой нет! Зимой полуголый ходит… Всё потому, что тепла и ласки материнской нет. Что этот гад может ребёнку дать?
— Я имею право знать, как доехал мой ребёнок! — заявил Морозов.
— Так, значит? — ахнула Елена, тыча блестящим половником в сторону кухонного окна. — А я хочу знать, почему мой ребёнок зимой сбежал из дома раздетым! Еле добрался. Вещей почти не взял. До чего ты его довёл?
— Я довёл? — возмутился Олег. — Да я…
— Что «ты»? Что? И сказать нечего? Так и знала. — Елена включила телефон на громкую связь и схватила нож, безжалостно кромсая овощи.
Морозов чертыхнулся в сторону, подальше от микрофона и сердито отхлебнул гадкий кофе. Поперхнувшись, зашёлся кашлем, сипло пытаясь отдышаться.
— Что? Что там происходит? — насторожилась Елена, поворачивая голову в сторону телефона, лежащего на краю стола.
— Всё… всё-ё-ё… — сипел бывший муж.
— Что «всё»? — замерла она, затем с испугом прижимая к груди разделочную доску. — Олеж? Ты… Ты там как?
— Всё… — Морозов снова зашёлся кашлем, проклиная кофе и убирая прочь чашку.
— Ты помирать собрался?! Сердце прихватило? Что? Что там?
