Незаметно осмотрелся, выискивая среди небольшой толпы нужного мне человека, и немного расстроился, увидев ладную фигуру девушки в ярком сарафане и с косой в руке. Платок она теребила в руке. Заставив себя отвести взгляд от неё, передал дяде Коле хлеб и бутылку горячительного. Мужчина ни одну работу не начинал, не упомянув усопших и не спросив у них благословения. Сегодня поступил также. После взял косу, прошелся по ней заточкой, покрестился и начал сенокос. За ним в ряд встали и остальные, на одинаковом расстоянии, соблюдая безопасность, да и чтобы не наступать на пятки впереди идущему. Я следовал сразу за дядей Колей. Косарь из него тот еще, размаху косы и захвату травы позавидовал бы и комбайн.
Когда докосили первый валок¹, я оглянулся, пока мужчина проверял толщину скошенной травы, да одним глазком следил за проделанной работой. Все ли косят добросовестно, а не пускают косу выше положенного, чтобы получалось и легче, и быстрее. Мои глаза сами по себе устремились к девушке. Хоть она и работала наравне с другими, по лицу было видно, что ей это дается с трудом, но она не сдается. Щеки раскраснелись, из-под завязанного платка на голове выбилась непослушная прядь, но она не замечала этого. Ненароком начал оценивать её работу, ища минусы, но…
Не находил!
Разве такое бывает?!
Ширина захвата травы не уступала ширине тех деревенских женщин, что играючи орудовали косой. Да и стерня² не была выше, чем у меня или у дяди Коли, что только злило меня. Мой план рухнул, как карточный домик, даже не начав воплощаться в жизнь.
Дальше я старался не обращать внимания на девушку, которая нервировала меня знатно. Когда все присели отдохнуть, она что-то шепнула дяде Коле на ушко и направилась в сторону оврага. Что она там забыла? Но додумать я не успел. Словоохотливые деревенские бабы отвлекли своими разговорами.
‒ Что, дядь Коль, молодуха в доме силы тебе дает? Цветешь и пахнешь, ‒ откинувшись на скошенную траву задала вопрос баба Нюра, играя травинкой.
‒ А вам что завидно что ли стало? Али ваши мужики на мою молодуху заглядываются? И вам это покоя не дает? ‒ мужчина за словом в карман не лез.
Бабы на минуту замолкли.
‒ Надолго твоя к нам? ‒ поинтересовался дядя Гриша, становясь рядом с мужчиной.
‒ Даже не думай, пусть твой сын в её сторону даже не смотрит, ‒ пригрозил пальцем дядя Коля своему соседу напротив. ‒ Машу свою никому не отдам!
Вот и узнали имя. До этого как-то сам не додумался спросить у дяди Коли. Пока жители деревни болтали, девушка шла обратно, неся в руках широкий лист лопуха, а на нём дикая клубника. Все разом замолкли, когда она приблизилась.
‒ Вот Тёмка-то обрадуется такому лакомству, ‒ лицо дяди Коли осветилось улыбкой.
‒ А с кем оставили-то своего озорника? ‒ баба Нюра любила собирать слухи, а тут такая возможность. Даже мне стало неприятно. Зачем ребенка трогать и в слухах его имя марать?
‒ Отдохнули и хватит, ‒ дядя Коля просто проигнорировал этот вопрос. ‒ Надо быстрее закончить, пока солнце припекать не начало.
За ним закопошились и остальные. Хоть я и сам хотел, чтобы она уехала в свой город обратно, оставив пожилого мужчину в покое, но не тягаться же мне с ребенком. Неравные условия. Надо придумать другой способ.
Вскоре разговор набрал новые обороты. Шутки сыпались один за другим, старшее поколение начало вспоминать свою бурную молодость, разбавляя свои истории небывалыми событиями. Все смеялись от души, что даже не заметили, как скосили всю траву.
