– Караул!.. – не сдержавшись, прошептал Саша. Он явно пребывал в шоке. – Ты меня разыгрываешь?!
– Я уже 5 лет так питаюсь…
Байер смотрел на девушку, как на инопланетянку. А ведь действительно, когда Саша приезжал, Лея готовила для него и никогда с ним не ела: только пила чай.
– Ты – самый героический Лис на свете!
– А то! – с торжеством ухмыльнулась она.
* * *
– Товарищ командир, разрешите обратиться.
Алексей Меркулов вытянулся перед командиром.
– Разрешаю, суперстар Меркулов. Что на этот раз?
– Увольнительная в город до 24 часов.
– Лёш! Ну и зачем тебе в город?
– У меня билет в театр.
– Ничего лучше не мог придумать?! Ещё скажи, на балет!!!
Курсант улыбнулся, положил перед командиром билет и отрапортовал:
– Угадали, товарищ командир: балет "Жизель", сегодняшнее число, начало спектакля в 19.00, бельэтаж, 3 ряд, 12 место.
– ?!
Долго перед глазами Меркулова будет стоять лицо командира, когда тот подписывал увольнительную…
Он не мог пропустить Её премьеру! Если бы его не отпустили, он бы пошёл на нарушение Устава: взял – и сбежал. Алексей не собирался с ней сталкиваться: просто хотел посмотреть издалека ещё раз на волшебство танца в её исполнении. Меркулов ждал сказки. Если бы он знал сюжет…
Лея-Жизель погибала, а он ничего не мог сделать, и когда она упала, бездыханная, на сцене, сердце Меркулова чуть не остановилось. Только в антракте Алексей пришёл в себя, осознавая, что это – всего лишь мастерская постановка.
После спектакля он нарочно встал в очередь в гардероб последним, слился с толпой, сделавшись невидимкой. Турава вышла и направилась к выходу.
Сегодня её не провожали молодые люди, как в прошлый раз. Её обнимал статный мужчина лет 45, рядом улыбалась изящная женщина, очень просто и элегантно одетая. Байер нёс букеты цветов. Букеты были также у немолодой стройной женщины, которую Саша вёл под руку. "Её родные", – понял Алексей, подождал, пока они скроются из виду, и только потом вышел из театра и поехал в общагу.
* * *
Идея ресторана или кафе была отвергнута Леей с самого начала. Если уж не дома, в особняке в Самаре, тогда в Москве. Но дома!!! Лея так редко виделась с мамой и папой! И очень по ним скучала!
К тому же можно поговорить по скайпу с Байерами. Они в Германии: у Даниила продлён контракт с Берлинским филармоническим оркестром.
На кухне хозяйничали мама Дарико и Елена Николаевна, бабушка Саши Байера. Лею они выгнали, и она блаженствовала, валяясь на тахте, болтая босыми ногами и наблюдая, как отец с Сашей расставляют по вазам её многочисленные букеты.
Вдруг она вспомнила вечер после "Щелкунчика", Алексея, подрезающего розы, сидя на полу…
– Если подрезать стебель, роза простоит дольше, – сказала она задумчиво, внезапно погрустнев.
Чуткий, как камертон, Байер уловил щемящую нотку в голосе Леи и поспешил исправить.
– Эксплуататорша!
Сашка залез на тахту, сгрёб Лею в охапку и принялся её щекотать.
– Ну, держись, Лис!
Началась возня: Лея, хохоча, стала отбрыкиваться ногами и сталкивать Байера с тахты. В конце это ей удалось, и Саша с грохотом полетел на пол, задевая ногой и роняя пустые пластиковые вазы. Александр Николаевич Наумов с умилением смотрел на детей: "Хоть и вымахали оба, ничего не изменилось: раньше разносили особняк, теперь эту квартиру!"
На шум из кухни выбежали мама и Елена Николаевна. На полу смеялся Сашка, на тахте, раскрасневшаяся и взлохмаченная, с видом триумфатора сидела именинница.
