Они оба заржали, и Кирильчук, нагнувшись, самоуверенно потянулся к сумке. Всё это время Шамшур наблюдал за девушкой. В её лице что-то изменилось. Она молча следила за Кирильчуком. Стоило, только, тому дотронутся до сумки, как она, вдруг, с силой ткнула его обугленной палкой в руку. От неожиданности младший сержант по заячьи заверещал и отскочил. Собака Цвигуна залаяла, натянув поводок.
– Не, вы видели!? Она меня пырнула! – заорал Кирильчук. Глядя на его возмущённую рожу, Шамшур не смог сдержать улыбки.
– Правильно сделала, – неожиданно вступился он за девушку. – Чего ты к чужому лапы протягиваешь?
– Ну, ни фига себе! – возмутился Кирильчук предательством сослуживца. – Я имею право проверить, что в сумке!
– Да ладно тебе! – Шамшур встал и закинул автомат за спину. – Что ты там собрался найти?
Он сделал шаг вперёд и как бы невзначай встал между младшим сержантом и пастушкой.
– Кстати, фильтруй базар. Она городская. Русский понимает как свой родной.
– Да ну! А я думал, что здесь только чушки местные бродят, – Кирильчук бесцеремонно отпихнул Шамшура и, расплывшись в глумливой улыбке, кривляясь, двинулся к девушке. – Здравствуй, лапочка! Ну, чего ты такая злая? Давай с тобой поближе познакомимся! Как тебя зовут?
Девушка с брезгливостью наблюдала за ним.
– Джамиля, – ответил за неё Шамшур и взял Кирильчука за рукав.
– О-о, какое красивое имя! – продолжал паясничать Кирильчук. – Джамиля! А меня зовут Серёжа. Вот этот доблестный воин – Паша.
Доблестный воин Цвигун ощерился в улыбке, показав порченные зубы.
– А вот этого мечтательного юношу зовут Ромео.
Услышав имя Ромео, Шамшур невольно поморщился. Он потянул сослуживца за рукав. Пора было заканчивать эту комедию. Кирильчук вёл себя откровенно по-хамски.
– Так, всё! Пошли на заставу! Там, наверное, уже Самед со своим кинотеатром приехал, – пришла на ум Шамшура удачная мысль.
– Точно, Серый, пошли, а то все места займут! – поддержал его Цвигун и дёрнул собаку за поводок.
Старший наряда остановился. Перспектива сидеть на подоконнике ему не улыбалась. Он зло сплюнул под ноги девушки:
– Ну, ладно, цыпочка, не скучай. Может ещё увидимся.
Рывком руки Кирильчук освободился от захвата, повернулся и пошёл наверх. Его подчинённые молча двинулись следом.
Когда они выбрались на дорогу, Шамшур понял, что где-то внизу обронил форменную кепку. Он тихо выругался и, пообещав сослуживцам, что скоро их догонит, стал снова спускаться. На полпути он увидел Джамилю. Она карабкалась вверх, держа в руках его головной убор.
– Ты так спешил, что потерял вот это, – засмеялась девушка, протягивая кепку.
– Пришлось увести их, – сказал в оправдание солдат. Он надел кепку и улыбнулся:
– Спасибо.
Она отмахнулась, что, по-видимому, означало «не стоит благодарности», и осторожно стала спускаться.
– Джамиля! – позвал её Шамшур.
Девушка повернулась и посмотрела на него снизу вверх.
– Ты… Ты в каком классе учишься? – парень всё не решался спросить о самом главном, что его интересовало.
– Девятый заканчиваю.
– А… – солдат аж вспотел, проклиная себя за нерешительность.
Джамиля сделала ещё несколько шагов вниз.
– Ты когда-нибудь придёшь сюда? – наконец решился он и тотчас же возненавидел себя за этот вопрос.
– Не знаю. Если Лейла будет тут пасти овец, то я тоже приду.
– Приди, пожалуйста. Я хочу тебя ещё раз увидеть, – с трудом выдавил из себя юноша. Он почувствовал, как жаркая волна стыда хлынула ему в лицо. Не желая, чтобы девушка заметила его покрасневшую физиономию, Шамшур резко развернулся и зашагал наверх, ни разу не оглянувшись.
