Но мгновение – и мужчина ответил на поцелуй, со всей страстью, на которую было способно его порочное сердце. Халат сполз с его левого плеча, обнажая грудь с застарелым шрамом от колющего удара. Ян не обратил на это внимания – он вновь покусился на футболку Эмили, но на этот раз не встретил никакого сопротивления. Он осторожно скользнул ладонью по бархатистой коже.
Девушка нежными пальцами провела по шраму на груди.
– Откуда это?
– Прощальный подарок от родины, – отмахнулся Ян, хотя губы его на миг исказила ядовитая гримаса. Но секунда – и он вновь был воплощением улыбчивого обаяния. – Сейчас не время об этом вспоминать.
Его ладонь скользнула по спине девушки к застёжке бюстгальтера. Кружевной лиф полетел куда-то на пол, а Ян уже деловито примерялся к брюкам. Молния оказалась ему в диковинку, но он управился с ней с небрежностью профессионала. Ухватился за пояс и властно потянул джинсы вниз.
Он даже не пытался скрыть своё нетерпение, Эмили слышала, как тревожно трещат нитки, казалось – ещё немного и ткань порвётся, если посмеет хоть на миг проявить непокорность и за что-нибудь зацепиться по пути. Мгновение, и девушка осталась обнажённой. Сердце в груди колотилось так, будто было готово вырваться сквозь мешающиеся рёбра.
Она смотрела ему в глаза – бездонные озёра первозданной тьмы – и чувствовала, что окончательно теряет волю. Всё, что она могла – отвечать на его поцелуи, которые становились всё более дерзкими и непристойными.
Ян не был нежным, нет. Его руки порой до боли сжимали беззащитное тело, но эти прикосновения почему-то доставляли девушке невыносимо болезненное наслаждение. И когда он вошел в неё – резко, грубо, – Эмили застонала, прикусив губу – до крови. Ян остановился на секунду и с жадностью, в которой не было ничего человеческого, тщательно слизал языком алые капли.
– Ты же сама этого хотела, моя пташка.
Голос, такой по-ледяному спокойный, ещё один контраст с движениями, наполненными дьявольской страстью. А это слово – моя. Как заклинание, накладывающее печать вечной покорности этому исчадию ада.
Эмили было всё равно. Был ли в том повинен опиумный дым или что-то иное – в тот момент она правда чувствовала себя принадлежащей ему без остатка.
Она запрокинула голову, прикрыла глаза и без колебаний отдалась наваждению, накрывшему её с головой, подобно девятому валу.
Эмили не спала, скорее урывками дремала. В какой-то момент она вынырнула из объятий сна, как выныривают из глубокого омута. Ночной воздух унёс из комнаты остатки дыма и теперь вяло поигрывал лёгкой тканью занавесок. Ян расслабленно лежал на шёлковых простынях, глаза его были закрыты. В тот момент он выглядел таким уязвимым, по-детски беззащитным… но девушка понимала, что это совершенно ничего не значит. Такие люди спят чутко – или спят вечно, третьего не дано.
Она неслышно спустила ноги с кровати и обхватила голову руками. В мыслях навязчиво крутились воспоминания, как бабушка рассказывает маленькой Эмили сказки о злокозненных бесах, что соблазняют беспечных людей щедрыми дарами и льстивыми посулами. «Как защититься от них, бабушка?» – спрашивала девочка, а старушка с улыбкой отвечала: «Слуги тьмы не имеют власти над теми, чья душа чиста». Что же теперь? Она по доброй воле провела ночь с посланцем самого Сатаны, и, господи боже, ей это понравилось! «Бабушка бы не одобрила», – горько усмехнулась Эмили про себя.
