– Коля! – сказала Альбина Николаевна, усевшись рядом, посмотри мои новые фотографии.
– А? Да-да, очень хорошие фотографии. – ответил он, едва взглянув на экран. – Нет, ты только послушай, что этот идиот говорит! По совку соскучился!
И вдруг она уловила запах духов со сладким ароматом розы. Мир перевернулся, в глазах потемнело:
– Коля! Я не переношу это слово! – крикнула она
– А раньше переносила. Что случилось?
– То, что ты меня больше не любишь. Я чувствую.
– Ну что ты…
– Да, да… Нет, я тебя не виню. Я была готова, что всё этим кончится. Спасибо и за те счастливые дни, что ты мне подарил. Признаться, я рассчитывала, что их будет больше. Не так я представляла нашу жизнь! Я ехала к любимому человеку, который называл меня царицей! А сделал… а сделал…!
– Ну договаривай, договаривай! Кем я тебя сделал?
– Банальной любовницей и служанкой своей сумасшедшей матери!
– Альбина Николаевна! – он впервые назвал её так. – Альбина Николаевна! Запомните – кто оскорбляет мою мать, оскорбляет меня!
Она встала, выпрямилась и, глядя на него сверху вниз, сказала:
– И вы, Николай Александрович, запомните – ни у вас, ни у вашей матери я служанкой больше не буду!
Он развёл руками:
– Ну что ж! Вольному воля! Я вас не держу.
Она ушла в спальню, а когда поднялась ночью к его матери, он спал в гостиной на диване, укрывшись пледом.
– Надо уезжать, надо уезжать, – твердила она, и до рассвета пролежала с открытыми глазами.
Утром за завтраком Николай сказал:
– Ты права, что-то в наших отношениях сломалось. Я чувствую твоё недовольство, атмосфера в доме становится тягостной. Но что ты от меня хочешь? Чтобы я убил свою мать? Я клянусь тебе, что моя любовь к тебе была самой искренней и не имела никакой связи с практическими расчётами!
– Вот видишь! Ты уже говоришь о ней в прошлом времени! Ты подарил мне несколько недель счастья. Спасибо. Я действительно благодарна, но жить здесь дальше нет смысла.
– И я тебе благодарен. Но… Вы, женщины, слишком многого от нас ждёте.
– Я поняла, твой пыл угас…
Он уехал, не поцеловав её. У неё болела голова. Она не могла поверить, что Коля, друг детства, который так любил её, которого она так любила, фактически выставил её вон из своего дома! Эти мысли ворочались в её голове, причиняя ужасные мучения.
– Ничего страшного не произошло, – успокаивала она себя, – вернусь домой и буду жить, как раньше. Я нужна Юльке и Феденьке. Я виновата, но они простят. Так-так. Сегодня ещё останусь, а завтра полечу домой. Конечно будут злорадствовать: «Кончилась Альбинкина любовь! – Что-то быстро надоела своему дружишке!» Дружишка – это Зойка так говорит – Зоя Павловна. Откуда она взяла это слово? Неужели Шергина читала? Да плевать, что будут говорить! Плевать, плевать, плевать!
Конечно, он разлюбил её… Запах розовых духов… Вспомнила! Так пахло от Елены Алексеевны – заведующей выставочным залом. Неужели она его любовница? А что? Очень может быть. Так вот он какой – её Коленька!
Альбина Николаевна сварила кашу, понесла тёте Нюре. Та попробовала и запустила в неё ложкой:
– Ты что мне принесла, овечка цунарозная7? – взвизгнула она, и с размаха шмякнула тарелку на одеяло.
И тут с Альбиной Николаевной случилось ужасное. Чёрная, незнакомая злоба захватила всё её существо, затмила глаза, отшибла разум, нестерпимой болью задрожала в каждой клеточке:
– Ах ты, старая свинья! – крикнула она страшным, не своим голосом и кинулась к старушке. – Долго ты ещё будешь издеваться надо мной?!
