, – пишет М. Левин. Экономический кризис на Западе (1929–1936) протекал на фоне индустриального бума в СССР. Экономический подъем позволил Советскому Союзу минимизировать негативные моральные и политические последствия массовых репрессий, а экономический кризис сформировал в широких общественных кругах Запада отрицательное отношение к капиталистическому строю. Победа СССР во Второй мировой войне, на взгляд его сторонников, свидетельствовала о правильности выбранного страной пути. В послевоенный период Советский Союз приобрел всеобщее уважение и статус мировой державы. Однако в начале 1960-х годов, когда страна впервые вынуждена была закупать зерно за рубежом, по словам М. Левина, произошла «инверсия»: мировая общественность пересмотрела отношение к достоинствам и недостаткам капиталистической и социалистической систем. «Игра зеркальных отражений» стала возможной благодаря существованию двух противостоящих и конкурирующих между собой общественных систем и в описанном М. Левиным виде продолжалась до 1989 г., ознаменовавшего собой распад советской системы.
Принцип «зеркального отражения» действует не только применительно к конкурирующим политическим системам. Приступая к анализу образа России в современной Франции, я исходила из предположения, что изучая образ нашей страны, исследователь может немало узнать о современной Франции и французах. В этой связи респондентам был задан вопрос: «Какое место в образе современной России, сложившемся во Франции, занимают проблемы, волнующие французов?» Полученные ответы свидетельствуют о том, что существуют как минимум три типа «зеркального отражения»: «зеркаломечты», «зеркало ненависти» и «зеркало собственных проблем».
В «зеркале мечты» отражаются надежды и ожидания наблюдающего, связанные с Другим. В международных отношениях это может быть желание распространить опыт Другого на свою собственную страну. Так, на протяжении десятилетий коммунисты и левая интеллигенция Франции видели в советской действительности идеал для своей страны. В свою очередь большевики подчеркивали свою преемственность с французскими собратьями-революционерами. «В сознании победившей партии, – пишет А. Гордон, – Октябрьская революция представлялась прямым продолжением Французской. Концепция революции-прототипа особенно была характерна для идеологии первого советского десятилетия, когда, отринув государственно-монархическую и церковно-православную традицию Российской империи, Советская власть крайне нуждалась в исторической легитимации»70.
Конец ознакомительного фрагмента.
