Россия на перепутье эпох. Избранное. Том I - страница 14

Процесс этот идет еще скорее, если демократии приходится вести войны, которые особенно опасны для свободы, так как требуют сосредоточения всех сил государства. Талантливый полководец всегда может, при помощи армии, – захватить власть, и народ, привыкший повиноваться центральному правительству, охотно откажется от участия в правлении, лишь бы его новый господин обеспечил порядок и покровительствовал обогащению.

Таким путем, по мнению Токвиля, стремление народов к равенству на деле может привести к деспотизму. Единственное средство, которое способно предотвратить такой исход, – сама свобода: она отрывает людей от материальных интересов, соединяет и сближает их, ослабляет их эгоизм.

Заклеймив граничащий с эгоизмом «ограниченный индивидуализм», где всякая общественная добродетель заглушена, Токвиль призывал людей оставаться хозяевами над самими собой, не приносить свободу в жертву материальному благополучию.

В конце XVIII – начале ХIХ столетия экономический либерализм, как неотъемлемая часть учения А. Смита, проникает в Россию и получает здесь «права гражданства». Несмотря на то, что экономическое положение России значительно отличалось от положения Англии, на материалах которой строился фундамент смитовской теории, идеи «великого шотландца» находят здесь немало восторженных приверженцев. Антиконформистский и прогрессивный характер смитовского либерализма был близок многим отечественным экономическим мыслителям и реформаторам, представителям российской науки, образования, деловых кругов.

К числу почитателей А. Смита можно отнести одного из ближайших сподвижников Александра І в реформаторский период его царствования графа В. П. Кочубея, первого российского министра внутренних дел. Уже в первом своем министерском отчете, говоря об общих правилах государственного управления промышленностью, Кочубей указывал, что необходимо «оставлять в свободе частную промышленность, иметь, сколько можно, достоверные об успехах ее сведения, доставлять ей в случаях необходимости нужные пособия; особливо удалять от нее всякое стеснение» [25].

В 1804 году в официальном органе Министерства внутренних дел – «Санкт-Петербургском журнале» было опубликовано «Изложение учения Адама Смита и сравнение оного с учением французских экономистов».

В 1802—1806 годах в Петербурге на государственный счет были опубликованы четыре тома смитовского «Богатства народов». Заказчиком перевода книги на русский язык был первый российский министр финансов граф А. И. Васильев, а переводчиком черниговский вице-губернатор Н. Р. Политковский. Учение А. Смита оказало известное влияние на Васильева. Одним из свидетельств этого стало выработанное под его руководством и принявшее в 1806 году силу закона «Горное положение», содержавшее в себе элементы принципа горной свободы [26].

В 1806—1808 годах с теорией Адама Смита русскую читающую публику познакомил столичный «Статистический журнал» [27]. На его страницах были опубликованы четыре статьи Михаила Андреевича Балугьянского (1769—1847), профессора политической экономии Санкт-Петербургского педагогического института, а впоследствии – первого ректора Петербургского университета, статс-секретаря, сенатора и тайного советника. Первые три статьи носили общее название «Национальное богатство. Изображение различных хозяйственных систем». Четвертая статья – «О разделении и обороте богатства» имела особый раздел «Об ассигнационных банках и кредитных бумагах». Как показывают разыскания В. М. Штейна, Балугьянский был не только популяризатором идей экономического либерализма, но и оригинальным экономическим мыслителем, который связывал перспективы экономического развития страны с проектом полной реформы ее общественного и правового строя [28]. Его экономические взгляды и программы не только тесно соприкасались с проектами выдающегося русского реформатора М. М. Сперанского, но и активно использовались последним, что, безусловно, свидетельствовало об их значении и высоком уровне экономического обоснования.