Это было важно, потому что такими были практически все ведущие партии. Партия эсеров, позицирующая себя выразительницей чаяний крестьян, на 70% состояла из интеллигенции, на 25% из рабочих и только на 1,5% из крестьян. В руководстве её крестьян не было. Большевики и особенно меньшевики более чем на 90% состояли из интеллигенции, а также представителей имущих слоев. Ленин считал, что «партия – авангард рабочего класса», что партия должна «внести революционную теорию в рабочее движение», что партия «должна вести за собой пролетариат, а не плестись у него в хвосте». Это означало, что верхушка партии не столько учитывает чаяния рабочих, а они были в основном экономическими, сколько диктует «передовым» рабочим что им следует делать. «Передовые» рабочие должны беспрекословно все эти указания выполнять, в противном случае их перестанут считать «передовыми». При этом даже в самой верхушке большевиков отношения были далекими от демократии. В ЦК и других органах большевиков, группы, которые имели там временный перевес, для закрепления своего преимущества постоянно кооптировали угодных данной группе лиц, которые не были избраны соответствующим органом. Такова была ситуация в среде социалистов.
Среди либералов представителей рабочих и крестьян практически не было: Кадеты («партия народной свободы») и др. практически на 100% состояли из представителей интеллигенции, чиновничества и имущих слоев. Руководство всех партий не зависимо от ориентации полностью состояло из представителей имущих слоев и дворянства, и все они по – взрослому капризничали, потому что рвались к власти.
Царь предоставил главе правительства большие полномочия и ждал действий, но исполнительная власть была в состоянии паралича. Николай II писал матери: «У меня каждую неделю раз заседает Совет министров. Говорят много, но делают мало. Все боятся действовать смело, мне всегда приходится заставлять их и самого Витте быть решительнее. Никто у нас не привык брать на себя и все ждут приказаний, которые затем не любят выполнять». (10 ноября 1905 г)
Власть сделала невероятные уступки, но результат получила обратный ожидаемому. От правительства требовалось принять силовые решения и они были приняты. Самые кровавые события развернулись в Москве в декабре 1905 года. Николай II писал матери: «Витте после московских событий резко изменился; теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Я никогда не видал такого хамелеона».
С первых заседаний Государственной думы стали оглашаться призывы и декларации крайне радикального характера. Депутаты хотели всего и сразу. Заседания больше походили на антиправительственный митинг, чем на работу серьезного государственного органа. Лидеры либерализма решили, что они должны требовать предоставления им всей полноты власти. С этой целью стала популяризироваться идея создания «ответственного министерства, т. е. кабинета министров формируемого и подотчетного не монарху, а депутатам, при том, что сами депутаты согласно статье 14 закона о Государственной думе «не обязаны отчетом перед своими избирателями».
Фактически думцы ратовали за ниспровержение существующего строя, хотя и не признавались в этом.
По итогам революции либералам удалось отвоевать у царя только часть власти, продолжение схватки было неизбежным.
В 1905-1907 годах в результате деятельности террористов погибло около 10 тыс. человек. С 1907 года волна насилия пошла на спад, но продолжилась.
