Российские этюды – 3 - страница 15

Это уже не для нас. Туда будут приезжать уважаемые гости с красивыми женщинами, пить вино по тыще долларов за бутылку и смеяться над глупыми шутками своих достойнейших коллег.

А нам достанется смотреть на обновленные скульптуры, пить пиво в пивном ресторане на Солянке и думать о суете и бренности жизни.

На мосту

Стою на Комиссариатском мосту, смотрю на Водоотводный канал.

Неподалеку случилась моя первая авария. Стоял на светофоре, и вдруг в мою «копейку» въехал грузовик. Неделю «жил в гаражах», узнал много нового о внутренней и внешней политике, о правильном развитии экономики и образования, о секретах вечной молодости и счастливой семейной жизни.

Я бы поделился этими секретами, но был молодым, глупым, многое пропускал мимо ушей или сразу забывал.

Сибирский старец

На пересечении Последнего переулка с Трубной улицей стоит дом ядовито-желтого цвета.

Как тут не вспомнить популярную московскую легенду. В подвалах мэрии стоят бочки с краской. У каждой бочки есть номер. Когда нужно решить, в какой цвет покрасить дом, то посылают гонца или звонят слепому сибирскому старцу. Он называет номер бочки и решение принято. Поделился легендой с москвичами, и мне сказали, что этот дом замечательный. Так что старец хорошо работает, радует москвичей.

Площадь видна

В начале Волхонкие стоит доходный дом (до революции) Михалковых. Да-да, тех самых.

А из нашего окна

Площадь Красная видна.

И это правда.

На Страстном

Люблю Страстной бульвар: широкий: красивый, пустынный. Редко тут встретишь пешеходов, всех их как насосом всасывают Петровка и обе Дмитровки. Плитка на бульваре хорошо уложена, бордюры гранитные, скамейки удобные.

По бордюру, как гимнастка по бревну, туда-сюда ходит девушка и разговаривает по телефону. Я сижу на скамейке, пью чай, ем пирожок и волнуюсь за бордюр: не сломала бы она его!

На Трубной

Стоит на Трубной замедлить шаг, то тебя обязательно спросят, где тут метро?

Непросто тут его найти, непросто. Показываешь рукой сложную фигуру маршрута, тычешь пальцем в знаки пешеходных переходов, коих тут бесчленное множество, и на тебя сразу смотрят с большим уважением.

Рыцари

Кремль охраняют не только те, кому положено, но и шесть рыцарей, стоящих на фасадах домов, примерно равноудалённых от Красной площади. Вернее, охраняли шесть. Теперь осталось пять.

Исчезновение шестого рыцаря на Большой Полянке – это абсолютно таинственная история. Шли вечером жители Полянки с работы и видели двух рыцарей на красивом доме с элементами модерна и готики. А пошли утром на работу и увидели, что одного рыцаря нет.

Это не бронзовую скульптурку «Миру-мир» украсть с аллеи, по которой я хожу в метро. Там тачки достаточно, чтобы ее увести на пункт приема цветных металлов. Рыцарь тяжелый, на большой высоте. Тут без подъемного крана, промышленных альпинистов и грузовика не обойтись. Времена, правда, в 90-е были смутными, камер наблюдения не было. А свидетели… им, наверное, доходчиво объяснили, что они ничего не видели и не слышали.

Стоит рыцарь у кого-то на даче, охраняет сокровища. А Кремль… а что Кремль, он и так под надежной круглосуточной охраной.

Акустика

Англиканская церковь в Вознесенском переулке – есть в Москве и такая. В Москве все есть. Тут устраивают концерты. Акустика в церкви потрясающая.

Раньше тут фирма «Мелодия» записывала свои пластинки.

Мастер граффити

Наконец я увидел мастера граффити за работой! Работают мастера быстро. Подъезжают на самокате, достают баллончик с краской, пятнадцать секунд и шедевр готов. Ничего, что на стене Цоя на Арбате уже 150 слоев шедевров. Надо успеть сказать свое слово. Оно ведь самое важное, потому что последнее.