Она была вполне приличной с общим балконом по всему этажу, по которому можно было, смело гулять. Ванная и туалет находились в надлежащем порядке, хотя на этаже были и общие удобства. Тяжёлые голубые портьеры свисали до пола и совсем не пропускали уличного света. А главное был близкий вид на море.
Он посмотрел с балкона вниз. Освещение от круглых плафонов, установленных по всей территории, было вполне сносным. Хорошо был виден лимузин, припаркованный около качелей, с которых раздавался девичий задорный смех.
– Маринка прекрати так смеяться? – говорила девушка белокурой подруге, а то я не буду тебя качать, – ведь рань на улице и люди ещё спят.
– Ты, что Вика, посмотри лучше на балконы, – отвечала белокурая девушка, – там уже руки поднятые видны. Зарядку все делают.
Познакомившись с некоторыми достопримечательностями, прилегающими к пансионату, он вернулся в номер:
– Отличная хата! – мне здесь нравится, только жалко телевизора нет, – посетовал Михаил, – но ничего будем музыку слушать, и он достал плеер из сумки.
– Телевизоры здесь на этажах, – заметил Вася, – только времени смотреть его у тебя не будет. Не ошибусь, если скажу, что ты будешь объектом жуткой охоты обитательниц нашего корпуса. Тут такие проголодавшие гетеры по этажам плавают, что про ящик и не вспомнишь. Не будешь успевать менять и перетасовывать женщин. Одни, уезжают, другие приезжают. Не жизнь, а малина.
– У тебя много этих гетер? – спросил Михаил.
– Я здесь не так долго нахожусь, а если отнять четыре дня, которые отняла у меня ангина, то я всего две недели утешаюсь этой атмосферой. Но я по сравнению с тобой тотального интереса у женщин не представляю. На тебя вся столовая смотрит, от мала до велика. Я простой прораб строительного управления, а ты, наверное, к бомонду относишься?
Михаил сел на кровать и начал выкладывать вещи из своей сумки:
– Не угадал Вася, – я простой кузнец. Хотя приходилось работать и небольшим начальником в снабжении, а также в должности заместителя начальника крупного цеха.
– Что выгнали? – с сочувствием спросил Вася.
– Нет, почему выгнали? Просто на данный момент свою выгоду усмотрел в профессии кузнеца. А позже жизнь сама стрелки укажет, кем и где я буду трудиться. А внутри меня живёт футболист. Я футболу отдал почти тридцать лет. И по сей день к нему отношусь с большим интересом, но не играю с некоторых пор. Ноги болеть стали.
– Сейчас перед завтраком к врачу пойдёшь и про все свои болячки расскажешь. Здесь лечение говорят отменное, как в Израиле. Я, то сам на процедуры не хожу. Так как слабым здоровьем не страдаю, силу берегу. Я в основном воздухом дышу и наслаждаюсь курортной жизнью. Вот вчера пропил последние гривны, но заначка небольшая осталась. Дымок здесь пьяный витает, ну, как не насладить свою душу. Один раз всё-таки живём. Он замолчал резко, но ненадолго:
– А ты сам, как к спиртному относишься? – спросил Василий.
– Положительно, но в разумных пределах, – ответил Михаил, – и приезд мы с тобой обязательно сегодня окропим водкой Немиров. Только я схожу, рекомендации врача получу, и мы с тобой сходим в погребок, отметимся.
– Иди в восемь часов. До завтрака к врачу легче попасть, – посоветовал Василий, – после завтрака, там у неё народу много будет. Врач находится на нашем этаже в крайней комнате, справа.
– Пожалуй, я так и сделаю, – сказал Михаил и посмотрел на часы.
