– Рада, что ты приехала!
Фиолетовые волосы, девушка аккуратно заплела в десятки мелких косичек и аккуратно забрала наверх, сделав своего рода пучок. Выглядело нормально, по понятию этого мира.
Большие, немного кукольные серые глаза, были накрашены черной тушью, посему ресницы казались огромными. Губы были пухлыми, блестели мазилкой, привлекая внимание.
Ливия обожала жевать жвачку, но, когда увидела меня, шустро выплюнула ее в ладонь и взглядом поискала мусорный аппарат для переработки отходов.
Возле дворца его не оказалось. Видно, никто не хотел портить картину удобными агрегатами.
Девушка снова сунула жвачку в рот.
– Пойдем, нас уже ждут, – Ливия шустро схватила меня под локоть и поволокла к черному выходу. Я бросила быстрый взгляд на широкие главные двери.
В одном из вестников я как-то читала, что в главном зале дворца, висела огромная люстра в изумрудах и золоте. Не знаю, было ли это правдой или вымыслом, но легкое возбуждение от подруги захватило и меня.
Нас встретила главная управляющая по персоналу, показавшаяся мне до невозможности строгой. Походила на даму, обучающую математическим наукам, не меньше.
Девушек и молодых людей было много. Всем раздали универсальную форму, которая сразу же подгонялась под размер и фигуру.
Платья цвета лесной хвои и белые фартуки, показались мне сдержанными и аккуратными, а ткань приятной на ощупь.
Девушки, готовящиеся к работе, как раз прихорашивались возле зеркал в помещении для персонала, пока управляющая, высокая и статная расхаживала между нами и делала замечания, не забывая раздавать указания и правила поведения.
Я слушала ее в пол уха, пока собирала свои длинные светлые волосы в пучок, пытаясь спрятать аромат еды, впитавшийся в пряди.
За ночь работы, обещали триста таллер. Это была очень хорошая сумма, которая сразу бы перекрыла квартплату, покупки на домашние нужды и даже, можно было кое-что отремонтировать в летокаре.
При этом, я понимала, что порошки от материнской зависимости, я купить пока не могла. Они стоили почти две тысячи таллер.
Констанция съест меня живьем, если в ближайшее время мы не позаботимся о матушкиной деликатной проблеме.
Про новый протез, пока даже и речи не было. Я должна была работать на него не переставая, года два.
– Начинаем обслуживание, – лаконично и четко, произнесла управляющая, ровно в тот момент, когда в зале заиграла приятная музыка. Я удивленно приподняла бровь. Звуки фортепьяно, полились так ровно и красиво, что захотелось замереть и наслаждаться мелодией.
Взяв сверкающий поднос с пузырящимся в бокалах шампанем, я прошла небольшим мраморным коридором, рассматривая прибывающих гостей.
Залы пестрели разномастными изысканными платьями. Можно было разглядеть шелк, парчу, множество перьев и шифона, а также струящиеся по полу подолы.
Хотелось надеяться, что я не отдавлю кому-нибудь роскошное одеяние.
Я чувствовала волнение и сосредоточенно прошлась по холлу, следя под ноги и хорошенько держа поднос.
Бокалы слегка позвякивали при моей ходьбе.
Я двигалась словно тень, стараясь не шуметь, краем глаза рассматривая собравшуюся публику.
Здесь было много тех, кто не имел рук или ног, но щеголял на лучших протезах, практически не отличимых от настоящих конечностей.
Тонкая мембрана, идеально напоминала кожу и люди, кто столкнулся с этим недугом, выглядели вполне себе счастливо. Не морщились от боли и не хромали.
