– Я вот что хотела у вас спросить, – Таша подняла стакан с водой и отпила глоток. – У меня был счастливый брак, и я всегда считала, что у нас не было тайн или секретов, но перед самым концом Паша вдруг сказал мне, что что-то не довёл до конца. Я не придала тогда этому значения, он был в полузабытьи, морфий, знаете ли, и прочее. Воспоминания у него путались, и он стал вдруг просить у меня прощения. Я думала тогда, может, он чувствует, что уходит, и просит прощения, ну, как бы… совместная жизнь… всякое бывало – недопонимание, обиды, разногласия, но ничего серьёзного я так и не вспомнила, за что он мог так настойчиво просить прощения…
– Ох, всем нам это предстоит, – вздохнул Филимонов, – уйти красиво – большая удача, так сказать. Человеческий организм медленно отключается. Часто мучительно, увы!
– Может быть, вы помните, чем он был увлечен перед тем, как попал на операционный стол и больше не вернулся на работу. Как коллеги, мне помнится, вы были единомышленники и достаточно близки. Вместе ездили в командировки иногда, – она сделала паузу, – в Америку, например. Кажется, в Аризону…
Филимонов перестал жевать. Попил воды.
– Таша, дорогая, вы же знаете, круче секретов Бастет есть только первое лицо государства.
– Хорошо, не надо мне выдавать секреты, в которых я, наверняка, и мало, что пойму. Просто скажите, было ли нечто, что он не успел закончить, а вы это продолжаете, например? Это ваше право продолжать исследования. Может, я смогу вам чем-то помочь, кто знает?
– Вы? – Филимонов поднял брови. – У вас есть какие-то материалы? Вы что-то нашли у него в компьютере? У вас что-то есть, и вы хотите мне это предложить? Не стесняйтесь, я слушаю.
По тону и по его реакции Таша почувствовала внутри холодок. Какая-то неуловимая искра любопытства или даже тревоги на долю секунды промелькнула в глазах её старающегося быть равнодушным собеседника.
– Да нет, собственно. Я даже толком не разбирала его архив. Я просто постепенно прихожу в себя. Медленно, но прихожу.
– Вы не работаете? – наконец хоть чем-то из её жизни поинтересовался Филимонов.
– Антон, вы в своём уме? – немного театрально воскликнула Таша. – О какой работе вы говорите? Я не собираюсь ходить ни на какую работу. Ну, то есть, смотря что понимать под словом работа. Я заходила к Хельге. Не знаю, если считать, что она работает, то это совсем другое дело. Я это имела в виду.
– Не сравнивайте себя и Хельгу, – он продолжил есть свою рыбу, такую огромную, что Таше бы хватило её порций на пять. – Вы давно к ней заходили? В «Касабланку», я так понимаю?
– Сегодня. Я попросила у неё ваш телефон, но потом решила подъехать к Бастет.
– Правильно сделали, – он улыбнулся, – закажите себе малиновый десерт. Не спрашивайте, что это, заказывайте! – он махнул официанту.
– И американо, – добавила Таша.
– Отличная мысль покопаться в архиве вашего мужа. Посмотрите, что к чему. Если найдёте непонятные вещи, связанные с нашими делами, можете всегда ко мне обратиться. Хотя, вряд ли он хранил такие вещи дома.
– Какие вещи?
– Я думаю, вы сможете найти некоторые записи… флешки… может быть, фото… обращайтесь.
– У вас не было серьёзных разногласий или проблем между собой до того, как он попал в больницу?
– У нас всегда были с ним разногласия и споры, но в споре … хотя какая истина может родиться у двух недоразвитых землян, возомнивших себя мудрецами.
