Во рту мгновенно пересыхает. Я облизываю губы и умоляюще смотрю на красивое, но холодное лицо Дамира с пылающим огоньком в глазах. Он издевается. Всё равно отправит обратно. Ни капли жалости в глазах.
Слезы обжигают мои щеки.
— Не отправляй меня к нему, пожалуйста… Я не хочу его. Я боюсь.
— А кого ты хочешь?
— Я … Я не знаю. У меня никогда никого не было, – закусываю губы от такой откровенности.
— Ты девственница? – слышу удивление в его голосе.
Дамир оценивающе смотрит на меня и не верит. Конечно, в таком откровенном одеянии эскортницы, я не очень-то похожа на целомудренную девушку.
— Это правда, – заверяю я.
— Что ж, можно было бы сегодня решить эту проблему, – усмехается Дамир и навалился пятой точкой на стол, осматривая меня на расстоянии. – В первый раз всегда больно, Роза. Не важно с кем.
— А мне важно с кем, – упрямо твержу. – Этот мужчина – противный.
— Ты думаешь, найдешь кого-нибудь лучше, кто посмотрит на тебя и заплатит столько же, сколько и он?
Сейчас не только взглядом, но и словом обесценивает меня. Специально унижает, чтобы знала свое место… Хотел сделать больно – сделал.
Но к Андронову я не вернусь. Нет.
— Найду… – выдыхаю и, встретившись глазами с Дамиром, заявляю твердо. – Уже нашла.
— Кого? – с любопытством дергается его бровь, а челюсть напрягается.
Что ты творишь, Роза? Загнанное сердечко мечется внутри с угрозой вовсе остановиться. Для меня есть только один выход. Здесь нельзя мелочиться. Сразу начинать с козырей.
— Я хочу быть твоей.
— Что…
— Только твоей, – вторю и сама не верю своим словам.
Дамир молчит, и в комнате воцаряется гнетущая тишина. А что, если откажет? Прогонит с позором и прямиком к первому попавшемуся мужику?
Дура, как же я дура… Кто вообще меня за язык тянул?
Стою пришпоренная к стенке, на грани потерять сознание от того, как смотрит на меня Дамир. Пристально, насквозь, выворачивает наружу – становится дурно.
— С чего ты взяла, что нужна мне, и откуда столько надежды, что я захочу тебя?
Глаза мечутся по комнате… Ну конечно, кто я такая? Не достойная этого господина. Убеждаюсь в том, что козыри были выпущены зря, я сама себя втоптала в грязь.
Уже не смотрю на него. Не в силах.
— Что мне может дать девственница? Она ведь ничего не умеет, боится галстука на запястьях, м? – поддевает с усмешкой.
— Она может дать самое ценное, что у нее есть, – тихо и неуверенно заявляю я. – Свою невинность.
— И все?
— И покорность, – добавляю и поднимаю на него глаза.
Дамир задумчиво усмехается. Смотрит на меня с прищуром, оценивая риски и стоимость живого товара.
Гордости уже нет. Как и достоинства, оно забилось ниже плинтуса. Осталось дикое желание, чтобы Дамир согласился. Я отдамся в полную власть врагу. Которого ненавижу и желаю отомстить.
— Подойди ко мне, – манит рукой к себе.
Надежда стучит в висках.
— Ногу… – хлопает по своему бедру, указывая чтобы подняла ногу. – Значит, говоришь, девственница?
Я закидываю ногу на его бедро и не сразу понимаю, чего он хочет.
Но озарение быстро снисходит на меня.
Его рука скользит по моей ноге, и пальцы врезаются в ткань шорт, которые больше похожи на кожаные трусы.
— Ах, – вздрагиваю, когда его пальцы проникают под ткань и дотрагиваются до меня между ног.
Дамир смотрит в глаза с угрозой, чтобы не дергалась. Сглатываю. Закусываю губы и закрываю глаза.
Я чувствую, как его пальцы бесцеремонно раздвигают половые губы и начинают массировать там.
