– Это стекло, дубина, – он чуть не ткнул очередную находку Хафизу в нос. – Видишь? Трещина. И пузырьки. Разве в камнях такое бывает? – Он бросил стекляшку наземь и с хрустом раздавил ногой. – Тут были дома со стеклянными окнами. Окна разбились, речка обкатала осколки. Тьфу! Поехали домой.
Хафиз схватил его за руку.
– Стой где стоишь.
Саид замер.
Он тоже увидел собаку.
Жёлтая собака в чёрных подпалинах, тощая, вислоухая, стояла в десяти шагах и щерила на них пасть в грязных сосульках бороды. Дикая собака. Самый страшный зверь в степи. Саид никогда не видел их так близко, но какой-то древний инстинкт подсказывал, что её поза – поза готовности к атаке. Зверь встретил его взгляд и глухо зарычал.
– Не бежим, – вполголоса сказал Хафиз, – спокойно отступаем. Брат говорит, они нападают только стаей. А в этом районе все стаи выбиты. Это одиночка. Наверное, тут её логово со щенками…
Они медленно пятились к распадку, по которому спустились сюда, не сводя глаз со зверя. Саид подобрал крупный окатыш. Вместо того чтобы испугаться, собака громче зарычала и потрусила в их сторону.
– А ну пшла! – Хафиз резко позвонил в велосипедный звонок. Саид швырнул в собаку окатыш, та с рычанием отскочила, но так и не обратилась в бегство. – Всё, идём! Мы её отогнали, теперь не набросится.
Мальчики развернулись и, ведя велики за руль, бегом пустились вверх по распадку. Хафиз бежал впереди и остановился так резко, что Саид едва не налетел на него.
– Что там?
– Стая, – выдохнул Хафиз. – Ах ты, шайтан…
Стая?
Да. Впереди, у выхода из распадка, их поджидали два пса. Серый и чёрный, оба крупнее той жёлтой суки. Почему они разного цвета, ведь в стае все родственники? – промелькнула в голове Саида бесполезная мысль. С грозным глухим рычанием серый и чёрный двинулись вперёд. В панике Саид оглянулся. Жёлтая сука наступала сзади, отрезав путь к отступлению. Ловушка. Справа и слева высились крутые склоны. Сейчас они погибнут, погибнут из-за кусочка стекла.
Не сговариваясь, друзья бросили велосипеды и полезли на правый склон – не такой отвесный, как левый. Хватаясь за кусты полыни и камни, ломая ногти в сухой земле, Саид карабкался вверх. Склон слишком крут для собак – но что если стая уже поджидает наверху? Лучше об этом не думать. Саид добрался до верха. Он ухватился за куст на бровке склона, подтянул ногу, напрягся для рывка – и тут его что-то больно ужалило в ладонь.
Саид вскрикнул, и – будто укус его подстегнул – рванул вверх, вывалился на ровную землю. Хвала Аллаху, собак не было. Тяжело дыша, Саид посмотрел на то, что ужалило его.
Чёрный цветок торчал на самой бровке, возвышаясь над чахлыми кустиками полыни. Прямой стебель с утолщением внизу, раскидистый венчик листьев, глянцево-чёрных и странно чистых, будто кто-то отмыл их от пыли, невесомое облако пушистых волос, трепещущих на ветру. На пару шагов вокруг цветка ничего не росло. Площадка голой земли была усеяна высохшим добела собачьим дерьмом и костями каких-то мелких зверушек. Саид никогда не видел ничего подобного.
– Что это за хрень? – спросил он Хафиза. Тот тоже успел поднялся и валялся на земле, шумно дыша.
– Первый раз вижу, – Хафиз перевёл дыхание. Он больше не пытался строить из себя знатока Старой Москвы. Рука Саида болела, как от укуса осы, и на глазах краснела и вздувалась опухолью. Из центра красноты торчало блестящее чёрное жало… Жало цветка. Что же это такое творится? Саид попытался вытащить жало зубами, но оно сломалось, и острие ушло внутрь.
