Его прикосновение странным образом успокаивало, придавало сил.
Но нет. Ни один из них не обладал лидерскими качествами. Они оба следовали приказам. Рахим слушал Тарика, а сама Ирса… она была той, кто всегда убегала. Той, кто не могла ничего, кроме как спасать собственную шкуру.
Следовало схватить кинжал Шази. Или сделать хоть что-то.
Почувствовав оглушающее чувство вины, Ирса задрожала, несмотря на палящий зной солнца. Затем ощутила ободряющее прикосновение Рахима, придававшее сил, и выпрямилась, сжимая руки в кулаки.
Шази бы ни за что не уступила страху. И точно не стала бы дрожать и мяться в нерешительности, как никчемная размазня, а начала бы действовать. Бросилась бы в бой и сражалась насмерть. И проявила бы при этом смекалку, как умела только она.
По-прежнему трясясь всем телом, Ирса все же смогла ровным тоном произнести, пока в голове начал формироваться план:
– Тарик забрал с собой сокола?
– Нет, – с легким недоумением ответил Рахим. – Зорайя уже облетела земли утром, поэтому он оставил птицу отдыхать.
– Я должна кое о чем попросить, – глубоко вдохнув, выпалила Ирса. – Поможешь мне?
Рахим молча кивнул.
Настала пора действовать.
Шахразада отказывалась бояться нескладного парнишки, который стоял перед ней.
В другое время – в прошлой жизни – она могла бы даже пожалеть его.
Но этот болван переступил роковую черту: он угрожал Ирсе.
А сейчас направил оружие на саму Шахразаду, пусть кинжал в его руках и подрагивал.
«Действуй незаметно».
– Как тебя зовут? – спокойным тоном поинтересовалась она.
– Здесь я буду задавать вопросы, – сквозь зубы прошипел Паук и начал обходить собеседницу по дуге, уже не скрывая волнения. Шахразада стояла неподвижно, наблюдая, как его лицо с клочковатой редкой бородкой то скрывается в тени, то появляется, освещенное попадающими внутрь лучами солнца. – Как?
– Прошу прощения? – сцепив руки в замо́к за спиной, недоуменно приподняла брови Шахразада.
– Как ты сумела выжить?
– Я рассказывала сказки, – осторожно подбирая каждое слово, ответила она.
– Рассказывала сказки? – замерев на полушаге, переспросил Паук. На его лице было написано презрение. – Ты думаешь, я поверю, что халиф, это кровожадное чудовище, оставил тебя в живых лишь благодаря интересным историям?
– Верь во что пожелаешь, – бросила в сторону противника уничижительный взгляд Шахразада. – Доказательство стоит прямо перед тобой.
– Пытаешься меня спровоцировать? – фыркнул Паук так резко, что она едва не вздрогнула. – Неужели ты и в самом деле настолько глупа?
– Я не пытаюсь спровоцировать тебя… – примирительным жестом выставила перед собой ладони Шахразада и сделала многозначительную паузу, терпеливо ожидая, заглотит ли собеседник наживку.
– Теймур. Меня зовут Теймур.
– Я не пытаюсь спровоцировать тебя, Теймур, – повторила она и осторожно улыбнулась. – Лишь хочу понять.
Шахразада осознала, что неудачно подобрала слова, когда заметила вспыхнувшую на лице Паука ярость.
– Понять меня? – прорычал он. – Тебе это не удастся!
– Только скажи…
Теймур бросился на Шахразаду и сомкнул длинные пальцы у нее на горле, подобно железному обручу. Она вцепилась в запястье нападавшего, пытаясь ослабить захват, и бесстрашно встретила полный бешенства взгляд. Шахразада не боялась и не собиралась сдаваться. Этот тощий, нескладный юнец был напуган куда сильнее, чем она. По его лицу градом лился пот.
