«Я не в том настроении, чтобы мириться с воинственными грубиянами».
– С оружием в шатер шейха нельзя, – повторил часовой и потянулся к собственному кинжалу, в глазах сверкнула угроза.
– Только посмей еще раз меня тронуть, и…
– Шази! – поспешно одернула сестру Ирса и выступила вперед, чтобы успокоить стража. – Пожалуйста, простите ее…
Часовой не дал ей договорить, оттолкнув прочь. Не колеблясь ни секунды, Шахразада бросилась на мужчину и ударила обеими кулаками его в грудь, заставив отшатнуться. За спиной послышались крики.
– Что ты делаешь, Шази? – На лице Ирсы отражался ужас от безрассудства сестры.
Противник яростно взревел, раздувая ноздри, и схватил за локоть воинственную девушку. Та приготовилась дать отпор, стиснув кулаки и напружинив ноги.
– Отпусти ее немедленно!
За спиной часового возникла высокая тень.
«Ну прекрасно», – подумала Шахразада и поморщилась, хотя к гневу примешивался оттенок раскаяния. Вслух же она процедила сквозь зубы:
– Мне не требуется твоя помощь, Тарик.
– Я помогаю не тебе, – заявил сын эмира, подходя ближе и бросая на нее короткий взгляд с явной просьбой угомониться.
Неприкрытая боль читалась в глазах бывшего жениха достаточно ясно, чтобы воинственный пыл Шахразады угас.
«Простит ли он меня хоть когда-нибудь?» – подумала она.
Часовой обернулся к Тарику с такой почтительностью, что в иное время, при обычных обстоятельствах, Шахразада пришла бы в крайнее раздражение.
– Прошу меня простить, сагиб, но она отказывалась…
– Отпусти ее немедленно. Меня не интересуют оправдания. Исполняй приказ, или столкнешься с последствиями неподчинения.
Страж неохотно повиновался. Шахразада вырвала локоть, собралась с духом и обернулась к стоявшим рядом мужчинам. За плечом Тарика маячил верный Рахим. На противоположном фланге столпились еще несколько юношей. Один из них пытался казаться старше своих лет. Худощавый, как тростинка, он отпустил росшую клоками на длинном мальчишеском лице бородку и теперь преувеличенно сурово хмурил брови. В ледяном взгляде читалась неприкрытая ненависть.
Рука Шахразады невольно потянулась к кинжалу.
– Спасибо, Тарик, – поблагодарила Ирса, заметив, что сестра не собирается этого делать.
– Конечно, – неловко кивнул сын эмира.
– Я… – Шахразада осеклась и прикусила щеку изнутри.
– Не стоит утруждаться. Между старыми знакомыми слова излишни, – отмахнулся Тарик, после чего откинул капюшон риды и нырнул в шатер, избавляясь от необходимости и дальше выносить компанию Шахразады.
Мальчишка с ледяными глазами бросил на нее испепеляющий взгляд, прежде чем последовать примеру Тарика. Рахим разочарованно покачал головой, будто ожидал от девушки иного поведения, а затем подошел к Ирсе и вопросительно посмотрел на нее, когда же та лишь молча улыбнулась, вздохнул, прошагал мимо и скрылся в шатре, не сказав ни слова.
– Что на тебя нашло? – прошипела сестра, ткнув Шахразаду локтем под ребра. – Мы здесь гости. Нельзя себя так вести!
Принимая упрек, та коротко кивнула и в свою очередь направилась к шатру.
Внутри огромного помещения царил полумрак, поэтому глазам потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться. С деревянных подпорок через равные интервалы свисали медные лампы, однако после солнца пустыни их свет казался тусклым. Вдоль дальней стенки шатра тянулся длинный низкий стол из нетесаного тика. Вокруг высокими стопками громоздились подушки, грозя в любой момент свалиться. Мимо Шахразады с воплями промчались дети, не обращая ни на что внимания в стремлении занять лучшее место за столом.
