Прошло тридцать лет, тетушка Идиллия медленно увядала, однако сохраняла веселый нрав, деятельную натуру и живо интересовалась другими членами семьи. С особенным участием она относилась к радостям и горестям юных девушек, была им верной подругой во время взлетов и поддержкой во время испытаний, у нее часто спрашивали совета и доверяли ей тайны. Тетушка Идиллия повсюду несла с собой покой и умиротворение. Взглянув на ее кроткое лицо в обрамлении седых волос, всякий на время забывал о неприятностях.
Тетушка Изобиллия разительно отличалась от сестры – тучная, разговорчивая и резковатая дама с острыми глазками и румяными, как яблоки, щеками. Она вечно сновала туда-сюда, болтала без умолку и хлопотала – простая женщина, поглощенная мирскими заботами и не ведающая другого счастья.
Роза не ошиблась. Пока она читала псалмы тетушке Идиллии, внизу в гостиной решалась ее судьба.
– Ну что, Алек, как тебе девочка? – начала тетушка Джейн, когда все расселись (дядюшка Мак устроился в уголке и по обыкновению задремал).
– Эх, если бы я воспитывал ее изначально, было бы легче, и результат был бы иным… Бедняга Джордж вел слишком уединенный образ жизни, это не слишком хорошо сказалось на ребенке. А тут еще смерть отца. Состояние у нее неважное…
– Дорогой мой мальчик, в ожидании твоего приезда мы ухаживали за ней, как могли! Я всегда говорила Джорджу – так нельзя воспитывать детей, но он меня не слушал, и вот результат – только поглядите на бедняжку! Мы за нее в ответе, а я, если честно, ума не приложу, что делать с этой диковинной птичкой…
Тетушка Изобиллия озадаченно покачала головой. Кольца сиреневой ленты на ее чепчике заколыхались, словно лепестки крокуса на ветру.
– Я устроила девочку в прекрасную школу, там бы ей и остаться! Но нет – она жаловалась, и наши тети ее забрали! С тех пор девочка бездельничает. А она и так уже достаточно избалованная! – сурово проговорила миссис Джейн.
Тетушка Джейн поместила Розу в пансион строгих правил, откуда ежегодно стройными рядами выходили прекрасно образованные девушки. Розе там было плохо, тетушки сжалились и позволили ей не возвращаться в школу после каникул, а дожидаться опекуна дома, за что тетя Джейн до сих пор на них сердилась.
– По-моему, правильно! Эта школа не подходит для будущей наследницы состояния, коей Роза является. Она же не собирается зарабатывать на жизнь учительством или еще чем-то! Ее бы на пару лет в пансион благородных девиц, а в восемнадцать можно и в свет выводить… – вмешалась тетушка Клара.
В прошлом она слыла первой красавицей и королевой балов и по сей день не потеряла привлекательности.
– Боже мой! Как вы можете обсуждать образование и планы на будущее? Неужели не ясно, что бедное дитя вот-вот сойдет в могилу? – вздохнула тетушка Майра, трагически шмыгая носом (она страдала хронической простудой) и мрачно покачивая головой в траурном чепце.
– Ей нужна свобода, отдых и забота, больше ничего! Никто не заменит ребенку матери, а это единственное, чего ей по-настоящему не хватает. У девочки такая тоска в глазах, что просто сердце разрывается! – со слезами сказала тетушка Джесси, представив собственных сыновей, осиротевших, как Роза.
Дядя Алек молча слушал, потом развернулся к сестре и энергично кивнул в знак согласия.
– Верно, Джесси! Надеюсь, мы с тобой хотя бы частично заменим отца и мать.
– Я постараюсь, Алек! И да, тебе понадобится моя помощь. Ты, конечно, очень умный, но вряд ли поймешь нежное и застенчивое создание, вроде Розы. Здесь нужна женщина, – улыбнулась брату миссис Джесси, преисполнившись материнской нежности.
