– Кстати, Тим, что ты думаешь по поводу дяди? – поинтересовалась Ева, в очередной раз отпихивая пса ногой.
– Хм, – задумчиво сказал Тим, доедая последний пончик. – Полный псих. Но, в общем-то, ничего.
Благодаря Тиму они быстро дошли до дома и открыли ворота с помощью массивных ключей, которые им выдал дядя с весьма недовольным видом. Еве все еще было не по себе оттого, что в отсутствие дяди они оказались хозяевами в этом странном особняке.
Но она еще утром задалась целью привести дом в относительно сносный вид, и теперь яростно принялась за дело. Тим, услышав, чем она намерена заниматься, со скоростью света слинял из особняка, пробормотав что-то вроде: «Мизофобия и аллергия на пыль». Ева не стала возмущаться, потому что ей хотелось остаться одной. Вообще-то, она ненавидела уборку, но это помогало ей избавиться от бардака в ее собственной голове.
Неужели все, что сказала ей Алика – правда? Неужели ее родители когда-то и вправду не просто жили в этом городе, но и были так тесно связаны с ним? Но почему же тогда они уехали? Может, что-то заставило их это сделать?
Ева задумалась. После маминой смерти папа погрузился в себя. Ева, как могла, старалась отвлечь его от грустных мыслей, но из отца как будто ушла вся жизнь. Временами ей казалось, что он вообще забывал о том, что у него остались дети.
Ева из кожи вон лезла, чтобы он замечал ее. Она была лучшей ученицей во всех школах, которые они постоянно меняли. Она записывалась во всевозможные кружки. Она даже помогала ему с его дурацкой работой, хотя эти исторические рукописи вызывали у нее невыносимую скуку. И она старалась быть такой же красивой, веселой и остроумной, какой была мама.
Но все было напрасно. Отец все чаще переносился в воображаемый мир, и у Евы создавалось впечатление, что он ушел вместе с мамой. Тогда она сдалась и переключила все внимание на Тима, по которому равнодушие отца ударило сильнее, чем по ней. Вот только он выбрал совсем другой способ привлечения отцовского внимания – влипал во все неприятности, которые только мог найти.
Но что, если отец все это время хотел вернуться в Розенбург? Что, если их постоянные переезды по Европе ему совсем не нравились? Но почему тогда ни разу за все время он не приехал сюда вместе с ними? Столько вопросов – и ни одного ответа. И Ева решила, что, как только придет дядя, она постарается выудить у него информацию. А Тиму пока об этом знать совсем необязательно.
Вдруг что-то мягкое и влажное дотронулось до ноги Евы, и она едва не подскочила на месте. Но это оказался всего лишь Вольт, который ткнулся в нее носом.
– Господи, ты сегодня точно решил довести меня до удара! Ты что, ходишь на цыпочках? – воскликнула Ева, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Да уж, нервы у нее точно стали ни к черту.
Вольт прижал уши к голове и покорно лег у ее ног. Почему-то он предпочел остаться с ней, а не с Тимом, и сейчас, куда бы она ни пошла, пес весом с небольшого бычка следовал за ней.
– Ладно, мальчик, пора приниматься за дело, – не в силах злиться на пса, Ева погладила его по лобастой голове. Тот облизнул ее руку, и она засмеялась.
Задача перед Евой стояла нелегкая. Казалось, со времени их отъезда дядя не тронул ни одной вещи в доме. Пыль устрашающим слоем лежала на бронзовых абажурах, стеклянных столиках и пожелтевших книгах. Витражи покрыла ажурная сеточка паутины. Всевозможные предметы мебели, гобелены, книги и диковинные статуэтки были хаотично разбросаны по всему дому.
