Рождение читателя - страница 4

Трансформация мифа может быть и более причудливой. Все мы знаем, что у ранних христиан рыба была символом Христа, что по народным представлениям «благотворить» надо всякому потому, что никогда не угадаешь, в каком образе Бог придёт тебя испытывать. Прикинется ли он нищим, зверем или рыбой… Но кому из современных людей при прочтении этих строк вспомнится Емеля с его щукой? А связь – прямая! Ведь это только в советских пересказах Емеля говорил: «По щучьему велению, по моему хотению». А в народном варианте «волшебные слова» были несколько иными: «По щучьему велению, по божьему благословению»! Вот кто прикинулся щукой! Вот кого отпустил Емеля – и за свою доброту получил сверх всяких ожиданий! Вот какой смысл имела эта сказка, на первый взгляд – бессмысленная.

Надо ли уточнять, что звери, благодарные герою за помощь, и сами в свою очередь творящие для него чудеса пришли в авторскую сказку из этого мифа? Вспомните хотя бы пушкинскую Царевну Лебедь…

Миф – источник, поистине, бездонный. Но превращение его в сказку – это превращение были в небылицу. Ведь миф воспринимался нашими далёкими предками именно как историческая реальность, а сказка – это пусть сколь угодно художественный, но – вымысел. Сложно представить себе сказочника с мифологическим мышлением.

Однако когда читаешь классика финской литературы Топелиуса, не покидает ощущение, что его сюжеты и образы – прямиком из времён палеолита! Было такое время, когда человек никак не выделял себя из природы, был просто частью мира.

«Я вырос с верой в то, что в природе всё живёт, чувствует, разговаривает»… – этим стихийным ощущением наполнены сказки, в которых ни «воспитательных моментов», ни поучительной морали. Кажется, единственная цель автора – познакомить мир с родной Финляндией. В его героях – ничего чудесного, ничего особенного – обычные мальчики и девочки, которые так обыкновенно… слышат песни старых сосен и сонаты морских глубин, являются в школу со свитой – лесными зверушками, и никого не боятся. Даже самого горного короля – повелителя полярной ночи!

Но сам Топелиус, автор пьес, романов и стихов, уверял, что не обратился бы к жанру сказки, если бы не Андерсен.

Ганс Христиан Андерсен… Само имя этого человека стало синонимом слова «сказочник».

Но сам великий датский писатель предпочитал называть свои сказки «историями», подчёркивая их особость, непохожесть на традиционную сказку. Восторженные соотечественники показали проект памятника, который намеревались установить ему при жизни – бронзовый сказочник в окружении детей. Андерсен удивился: «Почему дети?! Мои истории – для всех!»

Восхищаясь научной добросовестностью своих старших современников братьев Гримм, спасавших от забвения народную немецкую сказку, Андерсен, однако, никогда не использовал ни канву или образы фольклора, ни обработки древних мифов. Его сюжеты полностью оригинальны! Нет в народной сказке никого даже отдалённо похожего на Дюймовочку или Оловянного солдатика, Принцессу на горошине или Крошку-Эльфа, Гадкого Утёнка или Принца-свинопаса.

Удивительный, причудливый мир, в котором самые большие чудеса – это Стойкость, Храбрость, Верность, Любовь. И Вера в свои силы, в своё предназначение.

Всем известна история Герды из сказки «Снежная королева», но может ли ребёнок обратить внимание на такой эпизод: Герде сказали, что Кай женился на принцессе. Какой реакции можно ожидать? «Я ради него… а он…» Но Герда… счастлива! Она хотела спасти Кая не ради себя – ради него самого. И по своей крайней молодости ещё не подозревала, что такое чувство называется взрослым словом – любовь…