– Верка, натри спину змеиным ядом.
– Яд закончился. – Ругаться не хотелось. Хотелось обнять подушку и мечтать о том, как сейчас ворвётся Люба, а следом Изольда, и снова станет весело и шумно. – Здороваться тебя, я смотрю, не учили. Выйди за дверь и постучись.
Роза, вероятнее всего, ожидала нечто похожее, поэтому повернулась лицом к двери и стукнула кулаком один раз:
– Этого хватит? Будем считать, что приличия соблюдены. Так натрёшь или как?
Вера вздохнула, обняла подушку покрепче, и пробурчала:
– Иди на Любкину кровать, так и быть, уговорила, плюну.
– Не надо на меня плевать, я с собой принесла. – Роза протянула какую-то коробочку.
– Сама наплевала? Он у тебя наверняка разбавленный, – усмехнулась Вера, но подушку откинула в сторону и, не подозревая подвоха, взяла странную упаковку.
Она коробочку покрутила в руке, пытаясь прочитать полустёртую надпись на пожелтевшем картоне.
– Откуда такой раритет? Музей медикаментов средневековья ограбила?
– В аптеке купила, – поспешно ответила Роза. Видно, что ей тоже не хотелось ругаться. Поймав изумлённый взгляд Веры, поспешила добавить: – Ну не в аптеке, бабушка дала. Давно ещё. Вдруг пригодится, вот оно и пригодилось.
– А твои что? – поинтересовалась Вера, – совсем безрукие?
– Они меня выгнали. Сказали, что боятся отравиться. Это же настоящий яд кобры из Китая.
– Кто из Китая, кобра или яд? – Вера закатала рукава и принялась открывать странную упаковку.
– Мои сказали, что так, как ты, никто не сможет. – Роза тем временем задрала футболку и растянулась на животе на кровати Любы. Руки она положила под голову. – Так, да?
Вера подошла к лежащей Розе, пару раз хихикнула, и вдруг смех охватил её с такой силой, что она никак не могла остановиться.
– Ты чего ржёшь, словно лошадь? Что у меня там? – Роза теперь приподнималась на локтях и пыталась заглянуть себе за спину.
– Лежать и не дёргаться, – рявкнула Вера. – Вспомнила, как мы Игната лечили… Букета у нас нет, так может, мокрым веником тебя отходить, а потом компресс сделать? Игнат-то вон как скакал от таких процедур.
– Давай без самодеятельности. Мажь уже, мне крема достаточно, – буркнула Роза и уткнулась в подушку.
– Ну, так неинтересно, – разочарованно вздохнула Вера.
– Ещё как интересно. Ты главное – начни уже.
Вера достала из коробки круглую металлическую коробочку, как из-под живительного бальзама. Отвинтила крышку. От тёмно-желтой, почти коричневой субстанции тут же пошёл настораживающий аромат. Девушка сморщилась и закрыла лицо рукой, почувствовав едкий запах, проникший ей в лёгкие.
– Ты где взяла это средство? Соляркой прёт, аж глаза ест! Ты уверена в нём? – пропищала, зажмурившись. – Пиши расписку, что ко мне претензий не имеешь. Никогда не думала, что солярку из яда кобры из Китая добывают.
– Да не бойся ты, мажь. Нормально всё будет. Говорю тебе, мне бабушка эту мазь дала, запах неприятный, но спасает за раз, – наставляла Роза. – Она всю деревню лечит. Сначала мазь на ушиб наложит, а потом ещё обвяжет шалью из собачьей шерсти. Всем с первого раза помогала.
– Запах неприятный? Неприятный? Да он до завтра из комнаты не выветрится. Уже всюду впитался. Фу-у-у-у... Шаль тоже принесла? – спросила Вера и тотчас закрыла баночку.
– Шаль в комнате забыла. Она колючая. Попытаюсь без неё. Мажь, и погуще, поясница ноет, терпеть сил нет.
– А как без шали-то? – ехидничала Вера. – Нет уж, схожу за шалью. Лечить, так лечить, чтобы с первого раза и на всю оставшуюся жизнь. Кстати, а чего вдруг поясницу у тебя прихватило? Вроде молодая, здоровая. Это всё каблуки твои. Говорила же, чтобы ты не скакала на своих ходулях.
