Рожденная землей - страница 3

Фейт писала об этом так формально!

Я возобновила чтение, выискивая подробности о Джашере подобно гончей, идущей по следу.

В школе Анакаллоу ему пришлось нелегко. Он с трудом заводил друзей, не высыпался и каждый новый день переживал как пытку. В итоге Фейт забрала его из школы на год, наняв репетитора для домашнего обучения, поскольку ей самой нужно было продолжать работу. Она писала, что после этого состояние Джашера улучшилось, сон нормализовался и мальчик стал выглядеть счастливее. Однако Фейт всерьез беспокоила его склонность к затворничеству – Джашер ни с кем толком не общался и никуда не ходил. Нет, он не сидел дома, а практически постоянно находился на свежем воздухе, работал в саду, но пределы двора покидал с большой неохотой.

Наконец, я добралась до последнего письма в пачке. Мое внимание привлек рисунок фейри[8] на обратной стороне конверта – это было златовласое существо, чьи крылья казались влажными и сморщенными. Я взглянула внимательнее на изображение и провела по нему подушечками пальцев – оно было сделано от руки, вероятно, карандашами, и притом очень хорошо. Личико маленького фейри было сонным и удивительно реалистичным, нисколько не мультяшным. Любопытно. Фейт не лишена художественного вкуса и навыков.

К этому моменту я усвоила, что Джашер предпочитал жизнь отшельника, однако оказалось, что по мере взросления он обрел яркую индивидуальность. Юноша увлекся садоводством, ландшафтным дизайном и плотничеством – не зря же он так любил бывать на свежем воздухе. В строках последнего письма звучала неподдельная материнская гордость. Также в нем обнаружилась еще одна фотография, вложенная между страниц. Она упала на пол изображением вниз. На оборотной стороне аккуратным почерком Фейт было выведено: «Джашер Шихан, лето 2013». Значит, он носит фамилию Шихан. В 2013 году ему должно было быть шестнадцать. Я подняла фотку и перевернула.

Хочется думать, я разглядела нечто большее, чем просто красивое лицо, потому что, признаюсь, непроизвольно воскликнула «о божечки». Фейт и Джашер позировали на фоне деревянной беседки, одной рукой он обнимал ее за плечи. Впервые я заметила на его лице улыбку. Парень на фотографии вообще радикально отличался от того мальчика из предыдущих писем. Он возмужал и стал выше Фейт. На нем была простая белая футболка, плотно облегавшая крепкое тело, и потертые джинсы, из-под которых торчали босые ноги. Свободной рукой Джашер облокотился на перила беседки, обхватив один из столбиков загорелыми квадратными пальцами с обрезанными под корень ногтями. Развернутая козырьком назад бейсболка лежала на густых каштановых кудрях. Обратившись лицом к свету, он слегка прикрыл свои темные глаза. Улыбка и белые зубы резко выделялись на загорелом лице. Очертания темной бороды также добавляли выразительности его облику. Джашер выглядел на все двадцать пять, никак не на шестнадцать. И скорее походил на модель с рекламы зубной пасты, чем на отшельника. Это был бодрый здоровяк с фермы, а не затворник.

И вот с этим парнем мне предстоит провести лето? Я сглотнула. Не отыщется слов, чтобы описать его совершенство.

Этому снимку три года. Каков же он сейчас? Отложив последнюю фотографию Джашера и Фейт, я сложила письма в стопку в том же порядке и перевязала новой резинкой. Бросив их обратно в ящик стола Лиз, я вернулась в свою комнату. Прикрепив фотографию в углу пробковой доски, задумчиво вгляделась в нее. Меня охватило желание узнать этих людей и, быть может, понять, отчего моя мама так сильно дистанцировалась от своей семьи.