– А что, он мне сам позвонить не мог? Переводчиком решил воспользоваться, – перебила водителя Вика.
– Так он звонил и не один раз, говорит, все время из аэропорта набирал, а у Вас телефон недоступен. Он недоволен очень.
– А это я, наверное, в метро была или в супермаркете, он в подвале, – зачем-то стала оправдываться Вика.
– Ну вот, час от часу не легче, – запричитал водитель, – Вам хозяин сколько раз говорил, чтобы Вы в метро не совались, сами не хотите за руль садиться или с машиной чего, так мне звоните.
– Знаешь что, это тебе он хозяин, ты его указания и выполняй, а я уж как-нибудь сама разберусь, – огрызнулась Вика, – так что мне Лаврик просил передать?
– Сказал, что из аэропорта к Вам поедет, – начал перечислять водитель, и Вике показалось, что парень старательно загибает пальцы, – велел, чтобы Вы суп сварили, куриный, с этими, как их там, с цацками.
– С чем?! – изумилась Вика, услышав незнакомое название блюда, которое должна приготовить.
– С цацками, – неуверенно повторил Гриша, и даже в телефон было слышно, как он громко поскреб затылок, – не, не с цацками, – вдруг поправился он, – а с пецками.
– Какими пецками, что ты несешь? – Вика давно поняла, о чем говорит водитель, но почему-то неудержимо захотелось повредничать.
– Ну, он сказал, – заныл Гриша, – сказал, Вы сами знаете.
– С клецками, грамотей, – наконец, сжалилась Вика.
– Во, точно с ними! – обрадовался водитель, – я ж почти правильно сказал, а Вы сразу не поняли.
Водительская наглость переходила границы, но Вика не стала с ним спорить.
– Самолет во сколько прилетает? – спросила она.
– В 21.15, – отрапортовал Гриша.
– Ладно, жду вас, – откликнулась Вика и «положила трубку».
Культурная программа романтического вечера явно подходила к концу. Кастрюля бульона с клецками съедена, бутылка коньяка почти выпита, жалобы на тяжелую беспросветную жизнь, положенную на алтарь высокого искусства, излиты, оставалась «ночь любви», но это мероприятие не всегда завершало встречу любящих сердец. Лаврик лежал на диване, лениво нажимая кнопки телевизионного пульта.
– Знаешь, Викуль, хочу стилиста поменять.
– А чем тебя Изюмский не устраивает?
– Да нет, он нормальный. Просто, там один проект у меня планируется.
– Какой проект? Что-то ты раньше ничего не говорил о новых проектах.
– Да нечего пока говорить, зыбко все еще. Ты просто справочки наведи, может, появилось, что-нибудь модненькое, хочу новый имидж поискать.
– Что-то ты загадками говоришь, – с сомнением протянула Вика.
– Да ладно, какие загадки, – перебил ее Лаврик, – что мы все о работе. Главная загадка в том, что мы столько не виделись и еще не в постели.
«Вечер завершился как по нотам», – подумала Вика и закрыла глаза.
3. У нас с тобой разница во времени
Вставать смертельно не хотелось, но труба звала, и Гаврила звонил уже раз пять. Вика была уверена, что и сейчас звонит именно он. Кому еще придет в голову трезвонить, да еще с такой настойчивостью в восемь утра. Вика взглянула, на безмятежно спящего Лаврика. «Везет же! – подумала она, – телефон трезвонит, а ему хоть бы что, пушками не разбудишь. Ведь может сегодня проваляться хоть целый день, а я несчастная должна пилить на работу».
Поразмыслив на тему, нельзя ли срочно, не менее чем на три дня, заболеть какой-нибудь неизлечимой болезнью, покашляв и пощупав, немилосердно гудевшую после почти бессонной ночи голову, Вика разочаровано поняла, что достойной прогула хвори она не имеет, нужно брать себя в руки и отправляться на службу.
