Читать онлайн Татьяна Стрыгина, Коллектив авторов - Рождественское чудо. Рассказы современных писателей

У всех зимние праздники проходят по-раз ному: кому-то новогодние подарки приносит Дед Мороз, кому-то – родители, а в нашей семье дети получают подарки не на Новый год, а на Рождество – этот праздник им ближе и понятнее… И подарки им приносят ангелы. Однажды рождественским утром, когда детям было около четырех или пяти лет, под елкой их ждал настоящий сюрприз: они там нашли живую черепаху, прямо в террариуме. Так в семье появилось еще одно живое существо.

Но спустя примерно полгода произошла беда. В августе на даче черепашка убежала и бесследно куда-то исчезла. До самой поздней осени ее пытались искать, но так и не нашли. И тогда взрослая часть семьи поняла, что черепаха, скорее всего, погибла… Известно, что черепахи в принципе очень теплолюбивые животные, и те, кто держит животное просто на полу у себя дома, совершают ошибку. Этим домашним питомцам все-таки требуется больше тепла – например, специальная ультрафиолетовая лампа, которая помогает добрать солнечного света, так необходимого черепашке… Пережить русскую зиму сложно, и даже если она вдруг где-то устроилась на зимовку, угроз вокруг слишком много – черепаха могла погибнуть от холода, оказаться добычей местных одичавших собак или даже каких-то хищников из лесов вокруг дачи… Она могла просто убежать так далеко, что ее никогда бы не нашли. То, что черепахи якобы медлительны, – миф: в природе они иногда проходят многие десятки и даже сотни километров. Так что взрослые в семье мысленно с этой черепашкой попрощались… Но не дети! Каждый вечер перед сном они молились о ней и просили, чтобы Бог эту черепашку сохранил и помог ей пережить зиму.

И вот почти через год, в мае, нашу черепаху нашли соседи по даче! Как только солнышко пригрело, она выползла на свет – напуганная, побитая, с болячками, но живая!

Произошло маленькое рождественское чудо – по искренней детской вере. И рождественский подарок так и не был отнят – возможно, благодаря той детской молитве. Прошло уже много лет, а черепашка все еще в нашей семье: греется под лампой, вовсю кушает салаты и всех нас радует.

Эта история случилась зимой, незадолго до Рождества, с самым маленьким прихожанином нашего храма – Мишей, у которого тяжело болел дедушка.

Однажды я стала замечать, как после начала литургии малыш, постояв немного возле мамы, выходит на улицу и садится на церковной лавочке, деловито смотрит на часы, достает хлеб и… начинает кормить дружную ватагу голубей. Сидящие рядом приходские бабушки стараются отвлечь малыша, помочь скоротать время ожидания матери, но он лишь отодвигается к краю лавочки. И снова кормит голубей. И так до конца литургии. Затем они с мамой уходят домой.

Как-то раз я опоздала на литургию и, заехав в церковный двор, снова увидела Мишу, одиноко сидящего на краю скамейки. Малыш, видимо, тихонько молился, потому что его губки слегка шевелились. Увидев меня, мальчик спросил: «Тетенька, хлебушка у вас нету ради Христа?» Сколько теплоты и веры было в его голосе! Хлеба, увы, у меня не было, но зато появился повод расспросить о том, почему он постоянно выходит из церкви и садится на эту лавочку. Миша сел рядом со мной и сказал:

– До конца еще двадцать минут, а я не закончил.

– Что не закончил, Мишенька?

– Да доброе дело… – вздохнул он.

– Да о каком же деле ты говоришь и какие двадцать минут? – недоумевала я.

– Литургия Боженьке, у меня уже хлебушка нет, а мне нужно, – серьезно произнес мальчик, вскинув на меня свои голубые глазки.

– Зачем тебе хлебушек?

– Кормлю голубков.

– Молодец. Это очень хорошо.

– Нет, не очень. Хлебушка не хватает.

– А почему ты это делаешь, Мишенька?

– У Боженьки много дел, поэтому мало чудес.

– О каком же чуде ты молишься?

– Я молюсь и кормлю голубков, чтоб у Боженьки было время вылечить моего дедушку!

Мои глаза увлажнились. Мне нечего было сказать этому маленькому воину Христову с такой большой верой в душе. Я спросила только:

– А без этого, думаешь, Боженька тебя не услышит?..

– Не знаю. Он сказал, что если я верю, то должен работать. Я маленький еще, но голубков могу кормить и маме помыть чашки.

Этот разговор с мальчиком я теперь всегда вспоминаю в предрождественские дни. Ведь самое настоящее чудо Рождества – то чудо, которое происходит в человеческом сердце.

Однажды на Рождество мама предложила сходить в храм недалеко от дома. Просто зайти, постоять. Зашли. Стоим. И вдруг я вижу, как пожилой священник делает мне знак рукой: мол подойди. Я решил, что, раз зовут, надо подойти, мало ли что человеку нужно. Подхожу – и понимаю: священник, судя по всему, предполагает, что я пришел исповедоваться. А я ничего даже сказать не могу. О чем? Да и зачем? Я вообще об этом не думал. Но священник оказался опытным и начал говорить сам – за меня. И… я с трудом сдерживал слезы. Все, что батюшка говорил, стопроцентно в меня попадало. Буквально в каждую мою мысль, которая меня тревожила. То, что я сам для себя никак не мог сформулировать, священник выразил очень четко и назвал вещи своими именами. Он угадал даже то, что я не мог никому рассказать. Во время этой исповеди я сам не сказал ни слова. И в этот вечер впервые в жизни причастился. И потом после службы мы еще долго стояли и с этим батюшкой разговаривали… Тот груз, который я в себе носил, – его вдруг не стало. И тут бы мне сказать: «Я переродился, началась новая жизнь». Но нет. Жизнь как раз осталась прежней. Через месяц я стал тем же самым Андреем, которым был раньше.

Мать у Сереги всю жизнь была учительницей в начальных классах. Серега ее даже после школы побаивался: все-таки мать-учительница – тот еще коктейль. Да еще и характер у нее был кипучий, минуты не могла спокойно усидеть на месте.

А потом она вдруг как-то сразу состарилась, что очень удивило и Серегу, и ее саму. То, что еще недавно делалось ею шутя, вдруг оказалось тяжело, а то и просто непосильно, и ей приходилось звать кого-нибудь на помощь. Мать раздражалась, ворчала, ругалась на Серегу, на Наташку, на внуков. Макс, старший, огрызался в ответ, мать обижалась и плакала. Сереге было ее жаль до сосущей грудной тоски, но ведь время назад не повернешь…

Потом неожиданно выяснилось, что мать крестилась. К ней стали ходить старушки, жившие по соседству, носить иконы и бутылочки со святой водой, а сама она то и дело заглядывала в церковь и ставила свечки. Серега хотел поначалу пошутить: ты чего, мол, мать, всю жизнь в партию верила, а на старости лет к классовым врагам переметнулась? Потом решил промолчать. Ведь, если подумать, на что еще пожилой женщине полагаться в этой жизни? Особенно, если муж давно умер, а у детей свои заботы. И потом, бывают обстоятельства, когда мужик просто бессилен, вот как сейчас. Пусть себе делает что хочет. Серега только наказал Наташке следить, чтобы бабульки не лезли со своими разговорами к детям, и все.

Так они и жили в одной квартире: у молодых свой уклад, современный, а у матери в комнате пахнет ладаном и воском, лампада мерцает перед большеглазыми худощавыми ликами, и на тумбочке у самой кровати лежат деревянные четки. Словно и не двадцать первый век на дворе.

А в конце ноября мать слегла. Разом, как будто только этого и ждали, навалились болезни: то сердце, то давление, то почки, то прединсультное состояние… Видно было, как силы ее день ото дня тают. И ведь не старая совсем – семьдесят три года, другие в этом возрасте еще бегают. Наташка взяла отпуск, хлопотала вокруг нее…

Серега, понятное дело, дома сидеть не мог, в автобазе работа почти как на войне: то одно, то другое. Как раз перед новогодними праздниками три МАЗа, которые были посланы в область развозить подарки по детским домам и школам, застряли в Осино из-за снежных заносов. Моисеенко, старший из шоферов, звонил и просил денег, говорил, что бесплатно их кормить не хотят. Серега подозревал, что деньги нужны были не на еду, а совсем для других целей, но по правилам полагалось выслать. Пришлось идти разбираться с бухгалтерами – удовольствие небольшое, если учесть, что главной бухгалтершей работала жена Моисеенко и ее мнение насчет того, зачем мужу понадобились деньги, полностью совпадало с Серегиным. Кое-как решили это дело, оставалось ждать погоды. Серега каждый вечер смотрел прогноз и скрипел зубами, когда теледикторша, приятно улыбаясь, раз за разом сообщала: «На юго-западе нашей области – метели, снегопады…»