– Я проводил мистера Симонса к отцу, – сообщил Джеймс и посмотрел на наручные часы. – До чая есть время, потому я предлагаю вам пройти в ваши комнаты и освежиться с дороги.
– Я сам провожу, – поспешно предложил Том, и Джеймс подумал, что помимо обычной учтивости за этим скрывается обычное желание сбежать подальше от мистера Симонса.
Джеймс вышел вслед за ними и тут же увидел появившегося из белого холла дворецкого. Подозвав его, он произнёс:
– Спенсер, будьте любезны, возьмите обслуживание мистера Симонса на себя. Ваш такт и невозмутимость в данном случае будут поистине неоценимы, – мрачно посмотрев в сторону большой гостиной, он добавил: – Сложный клиент, но он нам нужен.
– Я вас понял, сэр, – кивнул Спенсер. – Что-нибудь ещё?
– Мы с женой пока разместимся в моих комнатах. Скажите Джейн, чтоб перенесла из голубой спальни в мой гардероб зимние вещи, вечерние платья и домашнюю одежду Лары. Она сообразит, что ещё…
Его прервал резкий звонок, прозвучавший в коридоре.
– Простите, сэр Артур вызывает, – произнёс Спенсер и, поклонившись, проследовал в большую гостиную.
Джеймс остался на месте, не столько из любопытства, сколько с тревогой ожидая его возвращения. Вскоре дворецкий вернулся и, проходя мимо, на мгновение задержался.
– Я понял, о чём вы говорили, сэр. Я лично обслужу этого господина.
– Что случилось? – спросил Джеймс, уловив лёгкое шипение в последней фразе.
– Сэр Артур отправил меня за поводками. Мне приказано увести собак в заднюю часть дома на всё время пребывания здесь мистера Симонса.
Он ушёл, а Джеймс глубоко вздохнул и припомнил часто повторяемую женой фразу: «Терпение – добродетель». Если даже Спенсер не удержался от шипения… Две русские псовые борзые Винс и Феба были любимцами сэра Артура, баловнями всех обитателей замка, как членов семьи, так и слуг, и неизменно вызывали восхищение гостей. Они были красивы, аристократичны и ленивы, редко проявляли агрессию и живописно смотрелись на атласных диванах. На памяти Джеймса их впервые выгоняли в задние помещения.
Вскоре в гостиную пробежал Джейк с поводками и через минуту вывел грациозных борзых из комнаты и повёл под лестницу, где располагалась дверь в задние помещения. Встретив взгляд Джеймса, он огорчённо пожал плечами и пообещал:
– Мы о них позаботимся, сэр.
Потом оттуда появился незнакомый мужчина лет сорока в тёмной ливрее и белых перчатках. Заметив Джеймса, он остановился.
– Я Марк Джексон, сэр, мне приказано проводить мистера Симонса в его комнату.
– Я сам его провожу, мистер Джексон, – нехотя проговорил Джеймс.
– Зовите меня Марк, – произнёс тот сдержанно.
– Как скажете, – ответил Джеймс и прошёл в большую гостиную.
Бросив взгляд на отца, он в очередной раз испытал сыновнюю гордость за него. Сэр Артур был, как обычно, спокоен, полон достоинства и очень доброжелателен. Только когда мистер Симонс направился к дверям, он, поймав взгляд сына, позволил себе измученно закатить глаза к потолку. Джеймс ответил ему полной сочувствия улыбкой и вышел вслед за гостем.
Через несколько минут он быстро сбежал по лестнице и снова вошёл в большую гостиную, где сэр Артур стоял у камина и задумчиво смотрел на огонь.
– Что случилось? – спросил Джеймс, подходя к отцу.
– Ничего, – обернулся тот. – Ах, ты о собаках? Он увидел их на диване и сказал, что они отвратительные создания и портят мебель. Винс зарычал, Феба оскалилась. Я велел увести их, чтоб они его не покусали.
