Я доела круассан, ощущая в животе какое-то беспокойное трепыхание. Меня тревожил предстоящий день. Тревожила мысль о попытке проникнуть сквозь стену, которую собирались предпринять мы с Эди. Тревожила мама, чьи цвета были яркими, пульсирующими и издавали негромкие жужжащие звуки, будто на ней взлетали крошечные ракеты.
Я стала думать, как и когда мы с Эди можем попробовать пройти через портал. Это будет та ещё задачка – проделать такое после уроков, ведь рядом будет маячить Фрэнсис. К тому же Лоис наверняка захочется поиграть с нами, а я НИ ЗА ЧТО не собиралась брать с собой за стену младшую сестру.
Наверху послышалось движение. Вниз по лестнице, пыхтя, топала Лоис, а за ней папа – измученный и с тёмными кругами под глазами. Лоис, напротив, была полна энергии и с увлечением сосала пустышку, а папа старался её отобрать.
– Ну же, выньте эту затычку из своего рта, мадам. Вы же знаете, ей полагается оставаться наверху.
На пороге кухни появилась мама: было заметно, что она приложила все усилия, чтобы хорошо выглядеть.
Даже папа сказал:
– Дорогая, ты выглядишь прелестно. – Могу ручаться, что именно это он и имел в виду, потому что из его рта на выдохе вылетело белое облачко.
Он даже погладил её по руке, поднимаясь наверх, чтобы собраться.
– Удачи тебе, милая, у тебя всё прекрасно получится, я уверен.
Он наклонился, чтобы быстренько её поцеловать, и я знаю, что маме это было бы приятно.
– Фу, опять у тебя на губах эта пакость, – и он отпрянул назад, прежде чем она успела получить свой поцелуй.
Мама лишь с досадой закатила глаза и велела нам поторопиться и собираться в школу.
– Желаю удачи сегодня, мама, – сказала я, обняв её и целуя в щёку. – У тебя всё получится как надо.
Она одарила меня напряжённой, скупой улыбкой.
– Я буду рада, когда этот день закончится. Первый день всегда тяжелей всего, правда же, солнышко?
Когда она высадила нас у школы, я ещё какое-то время наблюдала, как мама прокладывает себе дорогу сквозь толпу родителей, то и дело нечаянно задевая своей большой чёрной сумкой неосторожных опоздавших, когда те проносились мимо неё; в сумку она закинула блокнот, распечатку текста пьесы, сэндвичи и термос с кофе.
В этот день я практически не видела Эди, разве что успела предупредить его, что нас заберёт страшила Фрэнсис, так что надо быть настороже. Условились, что я покажу ему палец вверх, если можно будет прийти к нам сразу после школы, или палец вниз, если станет ясно, что нам не удастся от неё отделаться.
Когда прозвенел звонок, я краешком глаза увидела, что Эди слоняется рядом и нарочно медлит. У него было особое разрешение уходить домой самому, потому что он жил прямо через дорогу напротив школы, так что ему повезло: не нужно было ждать, пока его кто-то заберёт. Родители Эди работали допоздна, так что у него был свой ключ. Мама решила, что мне дадут свой ключ только в старших классах, поэтому, учитывая, что я пока только в пятом, ждать ещё долго.
Эди носил свой ключ от дома на куске синей нейлоновой лески, привязанном к петле на поясе брюк. Мюррей со своим другом Дэном, которого мы зовём Дикий Дэн, потому что он способен вообще на что угодно, всё время пытаются срезать ключ Эди со штанов во время физры. Как-то раз они притворились, что просто долго переодеваются, а затем мистер Росс, наш физрук, застал их в туалете для мальчиков, где они пытались спустить ключ вместе с брюками в унитаз. Всё, чего они добились, так это надёжно забитый туалет, а бедному Эди пришлось тащить домой едва отжатые мокрые брюки, чтобы иметь возможность отпереть входную дверь. И он даже ухом не повёл. Он ужасно стойкий. Думаю, что я бы на его месте разрыдалась.
