Она поняла это по своей группе крови, сказала:
«Папа ты не мог не знать, потому, что видел мою карту много раз, и сам связан с медициной, помогаешь мне во всем. Учишь меня».
Она только хотела, чтобы мы были честными с ней.
Я не знаю, что муж ей сначала ответил, потому, не видела его лица. Все затуманилось. Он был спокоен. А потом я поняла, что все изменилось, он безумно кричит на нее: «Ты не моя дочь! Ты мне никто!»…Он ругался такими словами, которые я от него никогда не слышала. А потом он выгнал ее из комнаты, прижал меня к стене и стал допрашивать. Я хотела пойти к ней, но он не отпускал. Долго… А потом, стал просить у меня прощения. Опять умолять. Говорить, что не тронет меня больше. Мое сердце разрывалось от страха, я хотела только пойти к дочери и успокоить ее. Начала его целовать, просить выпустить меня на минутку, поговорить с ней. Муж сказал тогда: Она вся в тебя, такая же скрытная и хладнокровная, иди и скажи, кто ее отец. В комнате дочери никого не было. Мы даже не заметили, пропажу денег. Обзвонили всех подруг, знакомых, муж поднял всех полицейских, я звонила в больницу, бегала по улицам, кричала, звала. Но мы ее не нашли. Объявили в розыск, ждали, надеялись… Проверяли каждую погибшую, даже отдаленно похожую на дочь».
Кристина снова дрожала и плакала. Он взял ее руку и стал поглаживать.
– Ты не представляешь, сколько смерти и ужаса я видела. А потом… спустя год мы получили перевод суммы, о пропаже которой даже не знали. Но я сразу поняла, что это она… Это была она.
По словам человека, который перевел нам деньги, … допрашивали по настоянию мужа в полиции,… к нему на улице подошла молодая девушка и сказала, что поссорилась с родителями, взяла деньги у них без спроса и умоляет помочь ей вернуть.
Он не единственный, к кому она осторожно подходила, но первый, кто согласился. Это было в парке.
Девушка отказалась с ним знакомиться, поблагодарила и ушла. Неизвестно куда. Описать он ее мог, это была наша Нелечка. Наша девочка… Ей уже тогда исполнилось восемнадцать лет.
Я виновата перед ней, мы были ужасными родителями. Мы предали ее и бросили одну, разбирались с нашими отношениями… И она не простила.
– Она простит. Она же могла вернуться, но вы уже переехали.
– Нет, Дэни, – Кристина с сожалением покачала головой – Там живет моя мать и тоже до сих пор ее ждет. Мы не продали дом. Она сидит у окна каждый день, выходит, как на дежурство. Смотрит на всех, кто мимо проходит. Там уже стоит камера. Мы стараемся увидеть каждого, кто заходит на нашу улицу… Да, я это делаю до сих пор, и не могу остановиться. Просто смотрю бесконечно записи и перематываю их снова и снова, если вижу женскую фигурку.
– Если она в розыске до сих пор, могли быть люди, которые ее узнают, но вам не сообщали? … Имя, фамилия… – Мысли Даниэля остановились на том, что девушка должна быть уже замужем. У нее необычное имя, значит отсутствует прописка, и она могла сменила фамилию. – Я постараюсь вспомнить. Мне нужные ее фото, самые последние. Пришли мне их все, Кристина. Я… найду. У меня хорошая память на лица, запоминаю всех клиентов, знакомых и редкое имя точно бы не забыл, поэтому уверен, что она мне не представлялась лично… Теперь осталось сопоставить, где и когда я мог видеть ее лицо. Но тебе придется еще подождать.
Она обняла двумя руками его лицо и поцеловала.
– Я прошу тебя, только вспомни, любовь моя. Я буду тихо ждать твоего звонка. Не буду тебя беспокоить. Вернись к своей жене и будь счастлив с ней. И найди ее для меня.
