Только в конце дня ей удалось справиться со своими нервами, и она отважилась пойти в его спальню, чтобы навести там порядок. Сначала Эффи подмела пол и протерла темную резную мебель, прежде чем наконец решилась поменять постельное белье. Она старалась не думать о том, кого видела здесь вчера, но напрасно… Эффи вздохнула. Казалось, ей никогда не удастся стереть из памяти эту картину.
В отличие от многих, Эффи не чувствовала себя обиженной жизнью. Мать с самого детства внушала ей уважение к королевской власти – ее нелегкий труд во дворце был щедро вознагражден, и, благодаря разумным вложениям, по окончании службы у нее был и свой дом, и весьма приличный доход. О подробностях Эффи никогда не спрашивала. Так же как не спрашивала, почему некоторые имеют все, а другие ничего. Она была довольна и тем, что ей удалось получить работу во дворце.
Потянув на себя шелковую простыню, она вдруг почувствовала незнакомую тяжесть внизу живота. Легкий взмах ткани принес с собой чуть терпкий мужской запах, и лишь на миг – всего лишь на один краткий миг – Эффи пожелала…
Впервые она пожелала, чтобы этот мужчина, которого она видела вчера обнаженным, хотя бы на время стал ее. Уткнувшись лицом в смятую ткань, она молила об этом, пытаясь как можно глубже вобрать в себя этот запах. Ей хотелось быть такой же стройной и красивой, как Кристабель. Хотелось, чтобы король так же ждал ее…
Как бы то ни было, платили ей вовсе не за ее мечты, поэтому Эффи вернулась к работе.
Через пару дней в ее жизни установился определенный ритм.
Закари вставал с рассветом, когда уже был готов завтрак. Ел он молча, лишь иногда мог спросить, хорошо ли она спала, но обычно был задумчив, хмур и сосредоточен. Эффи чувствовала облегчение, когда он наконец уходил, чтобы вернуться только после захода солнца.
Но когда он возвращался, это был уже совсем другой Закари.
Он принимал душ, переодевался и садился ужинать. Потом, полулежа на подушках, маленькими глотками попивая сладкий кофе, начинал разговаривать.
Помня предупреждения Ставрулы и свои собственные промахи, Эффи большей частью старалась держать язык за зубами, но вечерами Закари превращался в такого замечательного собеседника, что невозможно было не поддаться его очарованию и не поддержать беседу. Наградой ей была улыбка, совершенно преображающая его властное лицо. И что удивительно, теперь он никогда не одергивал ее, даже если какая-то шутка случайно могла задеть его.
Король Закари относился с презрением к королевскому дому Аристо. У Эффи было другое мнение по поводу Аристо, и она не собиралась от него отказываться.
– К моей матери там всегда хорошо относились, – сказала она, собирая со стола посуду. – А сейчас я откладываю деньги, чтобы в январе съездить на коронацию принца Александра.
«Если я найду алмаз, – подумал Закари, – коронация Александра не состоится. Впрочем, Эффи не стоило знать об этом». Единственное, о чем смогли договориться два правящих семейства, – факт пропажи алмаза будет сохраняться в тайне.
– Думаешь, Алекс мог бы стать хорошим королем? – Закари и не пытался скрыть свой сарказм. – К трону готовили его брата, Себастьяна, который отверг власть ради того, чтобы жениться на женщине из народа.
– Это был его выбор…
– Это не выбор, а проявление слабости! Народ Аристо обеспокоен его поступком. Люди знают, что Алекс и его жена не хотят взваливать на себя такое бремя. В стране складывается опасная ситуация.
