Розовый обруч - страница 32

Постепенно мне стало казаться, что все так, как и должно быть: что и муж, и Рина – моя семья. Я привык, что они просто рядом, пусть я и не испытывал любви к Рине и просто терпел ее.

Когда я оставался дома, то отмечал, что муж постоянно держал свою дочь на руках, играл в какие-то дурацкие игры: качал, закрывал глаза и спрашивал: «Где папа?», показывал какие-то карточки.

Девочка же реагировала на это, издавая нечленораздельные звуки.

Мне казалось подобное обращение лишним, но ведь тогда это было не мое дело. Своего мнения я не высказывал, держа при себе.

В один из вечеров, придя домой, я застал Адриана спавшим в детской, сидя на полу и прислонившись к спинке кровати. Девочка тоже спала, укрытая теплым одеялом.

Это произошло примерно через полтора месяца после появления Рины в нашем доме. В тот день случился ураган и резко похолодало. Никто не был готов к подобному. Из-за перегрузки электросети отключилось отопление. О перебоях в электроснабжении сообщили по радио. Но я не придал этому значения, занимаясь сбором документов и поиском нужных статутов.

Думаю, Адриан провел этот день очень насыщенно, ища теплые вещи и пытаясь вызвать мастера. А может, и разводил огонь в камине.

К моему возвращению гостиная, как и детская, прогрелись, следовательно, все получилось, и юнит на заднем дворе заработал. Или же, может, просто починили сеть. В камине золы или углей не было, следовательно, беспокойным день был во всех смыслах.

Это тронуло меня – я раньше не замечал такого упорства. Обычно идеи Адриана не заходили дальше мыслей. И все полгода, что я держал дистанцию, я надеялся, что и мысль о ребенке тоже канет в Лету сонма других не менее бредовых идей. Не канула.

Я понял это, когда стал поддерживать эту тему, пусть и не так восторженно. А теперь я только убедился, что идея для моего партнера не была такой уж блажью. Да и опасения, что ребенок пополнит послужной список начинаний, брошенных из-за трудностей, тоже развеивались с каждым днем.

В тот вечер я на руках отнес мужа в спальню и осторожно уложил в кровать. Потом все же вернулся в детскую и сменил одеяло у ребенка. Думаю, она бы не смогла его сбросить, стань ей жарко. А дом уже прогрелся достаточно для такого теплого и плотного покрывала.

Несмотря на то, что Адриан сделал за моей спиной, я все же его любил. Да и Рина постепенно стала чем-то обыденным и привычным.

Всякий раз, возвращаясь домой, ловил себя на мысли, что мне вполне комфортно. Это точно мой дом и точно близкие мне люди. Уже и не помню, когда в голове промелькнули старинные поговорки: «Если любишь дерево, полюбишь и ветку» и «Похвали ребенка – и тебя полюбит его мать».

К эно эти поговорки тоже вполне логично применялись.

Хотя между нами все также было напряжение из-за размолвки, и общение ограничивалось ли короткими репликами: «Доброе утро», «Передай…» и «Я сегодня поздно…».

Это отвратительно: спать в одной кровати, жить в одном доме, но общаться настолько формально.

И самое неприятное, что это я не делал шагов к примирению, игнорируя таковые со стороны мужа. Жить в том состоянии, в котором оказались мы трое, стало самым невыносимым испытанием.

В очередные выходные я предложил Адриану отдохнуть. Хотел таким образом сделать первый шаг.

Поводом для попытки с моей стороны стало преддверие Рождества, до которого оставалось около двух недель.

– Давай сегодня с Риной позанимаюсь я? – предложение даже мне самому показалось странным.