Розовый обруч - страница 36

– Скоро буду ревновать.

Так прошла неделя.

Эрик.

Дни были похожи один на другой: Адриан по-прежнему занимался дочерью, я работал. А вот вечера мы проводили втроём.

Атмосфера в доме стала совсем семейной: совместные ужины, общение, прогулки. Мы вместе нарядили рождественскую ель, пусть и пластиковую. Все гирлянды мы сделали в этот раз сами. Да, ель в этом году оказалась куцей, страшненькой, похожей на нищенку в лохмотьях и дешевых лентах. Но это был наш праздник! Мы проводили время вместе, и это оказалось куда ценнее.

Я начал привыкать, что теперь есть ещё и Рина со своими потребностями, а она тянула свои руки ко мне все чаще, пытаясь погладить или ущипнуть (хотя последнее ей почти не удавалось).

Совместные игры пока плохо получались, но на большее рассчитывать не приходилось.

Точнее, Адриан объяснил, как занимался раньше, и предложил попробовать и мне.

– Давай. Может, у тебя получится лучше! – подначивал он.

Так и играли: Рина, сидя на руках отца, смотрела на карточку с чем-то, а потом глазами искала тот или иной предмет в комнате и неуклюже показывала на него. Пыталась показать. В один из таких вечеров я узнал, почему девочку зовут Рина. Оказалось, что это имя ей придумал Адриан. Оно переводится как «веселая песня». Что ж, видя улыбку крохи, я только и мог согласится: имя подходило ей как нельзя лучше.

А когда Рина ухватилась за мой палец, сидя у меня на руках, и вовсе удивился: какая же девочка слабенькая.

К концу недели Рина стала меня узнавать, улыбаясь во время совместных игр. Ей нравилось мое общество… Адриан же, как я отметил, почти не спускал ее с рук. Мне иногда казалось, что он слишком балует дочь и потакает ей. Она ведь должна уже ползать, как минимум, а как максимум – делать первые шаги. Но я ни разу не видел этого – девочка все время сидела либо в переноске, либо на руках Адриана. Даже во время прогулок. Это с одной стороны меня настораживало, но с другой – я вспоминал слабенький хват, когда Рина держала мой палец, и это снимало все вопросы по поводу развития некоторых двигательных функций дочери. С такой слабостью она ещё не скоро будет сама ходить.

И все же любопытство не покидало меня: из-за чего Адриан решил завести ребенка? Он явно что-то скрывал. Червь сомнений точил каждый раз, когда я видел Рину. Хотя теперь я относился к ней куда теплее.

Она оказалась спокойной и терпеливой крохой, что очень импонировало мне. Более того, я начал привыкать к мысли, что, может, и в самом деле у нас все получится? Может, мы сможем воспитать Рину. Даже с учетом полного отсутствия поддержки с чьей-то стороны.

Противоречивые мысли не давали покоя, и я ещё раз попробовал заговорить о появлении ребенка в нашем доме.

Но слова в этом деле оказались плохими помощниками: все вопросы Адриан игнорировал или переводил в шутку.

В итоге оставался только один вариант – секс. Весь этот месяц у нас не было близости, и мы оба тяжело переносили это. Не удивительно, что Адриан легко согласился, не зная, что за предложением скрывался небольшой подвох.

Я мог бы попробовать разговорить его и другими способами. Но давить на любимого человека я не мог и не хотел. Это низко и подло. Алкоголь был неплохим вариантом, но с учетом Рины у меня не вышло бы заманить Адриана в бар. Да и выпить столько же я не мог, как бы ни любил иногда таким образом расслабиться. Перепить моего партнера практически невозможно.