Ветер шумел в ветвях деревьев, срывая крылатые семена клена, и они, кружась по спирали, словно крошечные вертолетики, падали в реку. По моей коже побежали мурашки, я зябко поежилась.
Эван поднял взгляд к темнеющему небу.
– Грозы быстро налетают в этих местах. Если вы не из тех, кто любит танцевать под дождем, лучше вернуться под крышу.
Ветер подхватил мои волосы, и они змеились в воздухе. Листья трепетали как серебристые рыбки в синевато-сером небе. Издалека донеслись раскаты грома.
– Может, в другой раз. Сейчас у меня неподходящая одежда.
– Как мне вас найти, когда в следующий раз разразится гроза? – с улыбкой спросил Эван. Начинался дождь, и на его рубашке уже появились пятна от тяжелых капель.
– У вас есть телефон? – Мне вдруг очень захотелось, чтобы он меня нашел.
– Не взял его с собой.
– Поступим по старинке. – Я покопалась в сумочке, нашла ручку и написала свой номер на листке блокнота. Ветер едва не выхватил бумагу, когда я протягивала ее Эвану.
– До встречи! – почти прокричал он.
Ветер усиливался. А потом небеса разверзлись, и хлынул проливной дождь. Я бросилась к дому.
* * *
Промокшая до нитки, заляпанная грязью, мечтая о горячем шоколаде и сухой одежде, я взбежала по ступенькам террасы и вошла внутрь. Я сбросила промокшие, чавкавшие при каждом шаге кеды и с трудом поборола желание выжать мокрые волосы.
– Марин? – позвала я. – Ты здесь? – Мне не хотелось замочить и заляпать все три пролета лестницы.
Раскрасневшаяся сестра выскочила из кухни.
– Что случилось?
– Я надеялась, что ты принесешь мне полотенце и сухую одежду, но если я не вовремя…
– Нет. Все нормально. – Она произносила слова отрывисто, словно с хрустом откусывала яблоко. – Я принесу. А пока ты меня ждешь, может, объяснишь Елене, что я вовсе не шлюха.
– Что ты сказала? – Марин уже бежала по лестнице, и я осталась внизу.
– Твоя сестрица трахает своего наставника. – Елена, ссутулившись, вошла в холл. – И ты тоже выглядишь отвратительно. У тебя блузка просвечивает.
– Ну и черт с ней. Рада узнать, что у меня, оказывается, есть тайная технология вызова грозы, специально, чтобы посветить лифчиком перед всем кампусом. И почему ты считаешь, что мне должно быть дело до сексуальной жизни Марин? Как и тебе, кстати.
– Ее-то уж это точно никаким боком не касается. – Марин протянула мне полотенце, штаны и майку. – Вот именно это я и пыталась ей объяснить.
Я стянула промокшую одежду и вытерлась насухо.
– Хочешь сказать, тебе все равно, чем она занимается?
Мне было далеко не все равно, но явно совсем не по тем причинам, по которым это так бесило Елену. Я уронила полотенце на пол и принялась натягивать сухую одежду. Вот так-то лучше.
– Мне действительно все равно, потому что Марин взрослый человек, вполне способный решать самостоятельно. И я не собираюсь париться насчет того, с кем она занимается сексом, если это делается по обоюдному согласию, и она счастлива.
– Да, по обоюдному согласию, и да, я вполне счастлива, – заявила Марин, все еще пунцовая как мак.
– Вот видишь? А, кроме того, даже если бы меня это волновало, Гэвин при встрече показался мне вполне приличным человеком. Поэтому, на самом деле, у меня нет никакого повода вмешиваться в их отношения, а уж у тебя тем более.
– Так ты с ним знакома? Кто бы сомневался. Ясно! – Было такое впечатление, что она готова плеваться от отвращения. Она метнула взгляд на Марин.
