Розы на снегу - страница 14

Иван, вначале озадаченный неожиданной просьбой Нади, задумался на несколько секунд, опустив голову, но потом с воодушевлением начал.

– Да, «были люди в наше время…», – Иван сиял, – учился с нами Митя, странный тип. Он приехал поступать из провинции и поступил, набрав 23 балла из 25: все пятёрки, а по сочинению трояк. Никогда в своей жизни, по его словам, он книг не читал, а образы Наташи Ростовой, Андрея Болконского и другие изучал по учебнику литературы и заготавливал по ним «шпоры». С этими «шпорами» он и приехал в Москву. Читал только периодическую литературу в виде численника на стене. Да и то сказать: все события истинно мирового масштаба: и когда солнце встаёт, и когда садится – там есть, а остальное – всё суета. Первую сессию он сдал на одни пятёрки, но потом понял, что слишком круто взял, – ни к чему это. Ну и стал наслаждаться жизнью: пиво там… – Иван посмотрел на девушек, – и всё прочее. Учёбу не забрасывал, но учился так, чтобы получать стипендию, а большего ему было не надо. И вообще, у нас в группе «тянуть на красный диплом» считалось дурным тоном. Приличным считалось получать стипендию, а чрезмерное рвение в учёбе было непонятным. К третьему курсу с ним что-то случилось, чего мы понять не могли. Тогда появились первые книги, которые можно было приобретать за макулатуру. И он стал её собирать, и до того дошёл, что не брезговал даже мокрыми коробками возле магазинов. Мы все смеялись над ним и не понимали, как разгульный образ жизни в нём сочетается с тягой к книгам. Тут как-то раз я случайно обронил, что у меня на даче макулатуры полный чердак. Митя загорелся и, к моему удивлению, напросился приехать. Он приехал ко мне на дачу на электричке, я и мои родители были рады избавиться от старых газет и журналов, а Митя рад был добыче. Он набузовал огромный рюкзак, сетку, подобную той, в которую засовывал пистолет Никулин, и чемоданчик эпохи 50-х годов, с которыми возвращались у нас из заключения «английские шпионы». Он никак не ожидал, что я ему всё это отдаю бесплатно. Хотел распить по этому случаю со мной бутылочку вермута, но я отказался. Тогда он совсем расчувствовался и выдал гениальную фразу из серии «Нарочно не придумаешь».

Здесь Иван остановился и сказал:

– Передаю дословно, ни единого слова от себя, только Митина прямая речь, добавлять сюда – только портить. Он сказал следующее: «Вань, вот я уже собрал и сдал макулатуры 300 кг, а вчера своих классиков завесил – трёх килограмм не потянули».

После сказанного девушки долго не могли прийти в себя: останавливались и снова покатывались со смеху. Когда они успокоились, Иван продолжил:

– Был у нас ещё один замечательный экземпляр, звали его Андрюша. Он был высокого роста, худой и хилый – каждый из нас мог справиться с ним одной рукой. Он, как поступил, сразу стал записываться в различные студенческие научные общества. Уж ходил ли – не знаю, но зная его, как он загорался и сникал, думаю, что вряд ли. Мы на первом курсе изучали математический анализ. И он мне заявляет: «Математический анализ – это ерунда. Чтобы по-настоящему овладеть высшей математикой, нужно изучить книгу – как сейчас помню авторов и название: Георг Полиа и Габор Сегё «Теория функций комплексного переменного». Он её искал месяц и нашёл, но думаю, что не открывал дальше оглавления, потому что тут сессия подошла. По весне он решил качать ноги и стал бегать по утрам и заодно собирать булыжники для того, чтобы строить камин в квартире. Как он собирался его мастерить, не знаю. Он уж, наверное, с полкамина камней набрал, но тут вернулся отец из длительной командировки и побросал их с балкона. Когда он накачал ноги или ему надоело их качать, он стал качать руки. Купил две гантели по 2 кг каждая и занимался с неделю, а потом бросил, так они и валялись в углу до лета. С ними произошла удивительная история. Летом мы поехали в стройотряд. Перед отъездом к нему зашёл Шурик и, увидав пыльные гантели, с издёвкой поинтересовался, не берёт ли он их с собой? Андрюша пошёл готовить чай, а тем временем Шурик запихал их почти на дно уже собранного рюкзака. Андрюше сам по себе рюкзак, а тем более с гантелями, доставил немало мучений в дороге. Когда мы прибыли на место и стали распаковывать вещи, Андрюша с удивлением извлёк со дна гантели, а Шурик при этом не смог сдержать смех. Мы, наблюдавшие немую сцену, ничего не понимали, а Шурик сразу сообразил, что пора делать ноги. Но Андрюша, конечно, не смог его догнать, тем более с гантелями, и побросал их в крапиву. А Шурик решил: «Ну, Андрюша, погоди!» Он их, загодя, нашёл в крапиве и глубокой ночью перед отъездом снова положил в рюкзак. Дальше самое интересное. Мы приехали в конце августа, а 1 сентября уже отправлялись на месяц на картошку. Когда Андрюша притащил домой рюкзак и бросил его в коридоре, он сказал маме: «Собери мне назавтра рюкзак, ненужное выброси, а сапоги обязательно положи». Когда он уснул, мама стала собирать рюкзак и рассуждала очень логично: «Андрюша весной купил гантели, занимался, даже возил их с собой в стройотряд, значит – они ему нужны». И положила их в сапоги. Когда уже в колхозе стали собираться на картофельное поле, то сапоги оказались на удивление тяжёлыми и к тому же туда не лезли ноги. Каково же было изумление Андрюши, когда он извлёк спортивный снаряд из сапога. Он ничего не понимал, а Шурик был удивлён не меньше его. Когда мы, опираясь на нашу математическую логику, сложили полностью картину, мы смеялись ещё два дня, а особо восторгались логикой мамы. Гантели Андрюша утопил, а мы не стали их доставать из реки.