К отъезду барона из Райли миссис Стрикленд получила сведения, которые пролили свет на возможную причину похищения Бренды, ведь до сих пор неизвестные крали девочек из разных семей. По роковому совпадению в этом году в клане Огилви были всего две девятилетние девочки. Одной из них десять лет исполнялось в июле. И раз похитители пошли на риск, выбрав не ее, а вторую дочь из семьи графа Аэрли, то напрашивался вывод – скорее всего, девочек приносили в жертву позднее июля, и им к этому моменту обязательно должно было исполниться именно девять лет, не больше и не меньше.
По словам той же миссис Стрикленд, многие серьезные магические ритуалы требуют длительной подготовки. Не стоило сомневаться, что речь шла именно о таком. И уж если Бельтайн не подходил, то следующим важным рубежом был Самайн… Переход на темную часть года. День всех святых – так называли его теперь. С Самайном связывали много зловещего. Еще бы – время разгула нечисти. Барон слышал и про Дикую охоту, что мчит по небу в ту ночь, и про открытие врат, соединяющих мир мертвых с миром живых. Когда и приносить кровавые жертвы, рассчитывая на помощь демонов или прочей дряни, как не в это время?..
Попрощавшись с гостеприимными хозяевами замка Райли, барон направился в Грейхилл. Благодаря графской библиотеке в его блокноте теперь был полный список местных достопримечательностей с их историей и загадками.
Рейнард предвкушал грядущее развлечение – пытаться спасти чью-то жизнь куда интересней, чем резаться в карты и выслушивать тетушкины сетования, изображая желанную добычу для «настоящих леди». Барон не любил охоту, тем более – когда охотились на него. А с женщинами воевать почти невозможно: мешает воспитание, отсутствием которого его постоянно попрекала тетушка Лили.
Вокзал Грейхилла поражал размерами и архитектурой. Снаружи здание напоминало готический замок, но внутри оказалось удивительно светло: стеклянные потолки свободно пропускали солнечные лучи. На выходе в город обнаружилась могучая средневековая крепость, служба которой, судя по ухоженному состоянию стен и бойниц, еще не закончилась. Возможно, там размещалась мэрия.
Кэб нашелся сразу. Устроившись на сиденье, Рейнард спросил возницу, может ли тот посоветовать какое-нибудь жилье в аренду. Проблемой это не стало, и барона повезли по тряским булыжным мостовым к дому «с лучшими меблированными комнатами».
Если не считать монументального вокзала и крепости, Грейхилл выглядел так же, как и сотни других провинциальных городов. Двух- и трехэтажные домики, мощенная булыжниками мостовая, цветы в палисадах. Воздух намного чище, чем в Ландерине…
Рекомендованные кэбменом меблированные комнаты находились на уютной Миддлтон-стрит с пышными цветниками и аккуратными, словно игрушечными, двухэтажными домами. Переговорив с хозяйкой, почтенной пожилой вдовой, Рейнард заплатил за жилье, отнес в спальню саквояж, переоделся в свежее и отправился наносить визиты. Первым делом он вознамерился посетить мирового судью мистера Бёрнса, дом которого находился недалеко от Цитадели – так местные жители именовали крепость.
Неторопливо прогуливаясь по улицам и запоминая окрестности, Рейнард услышал подозрительно знакомый голос:
– И как долго вы у него занимались?
– Я взял десять уроков! – прозвучал ответ.
– О! Неужели?! Целых десять!.. Наверное, вы многому научились за это время.
