Глаза Рея сверкали перламутром, его руки и губы бродили по моему телу, а хвост ласкал бедра, стаскивая трусики, проникал под них и дальше… Легко, словно всегда только этим и занимался.
– Ты же обещал показать станцию! – запротестовала я, пытаясь вырваться.
Нет, мне все-таки нужен тайм-аут. Я не рретанка и не способна на такие подвиги после ночного безумия. Даже не вспомню, сколько раз мы тогда… Сбилась со счету.
Рей втянул воздух возле моего уха, беззвучно поцеловал в мочку, повторил свой маневр с другим ухом.
– Ре-эй! – взмолилась я, когда хвост почти сделал свое дело, стянув трусики до колен.
Рретанин прорычал что-то о том, как сильно он меня хочет, но не собирается заставлять, если «его женщине» нужен отдых. Снова накрыл губами губы… Раздвинул их языком, поиграл с небом и щеками. Я уперлась руками в грудь Рея, и он наконец-то послушался. Позволил отстраниться, поправить белье.
– Покажи мне станцию! – потребовала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно уверенней.
Рей ухмыльнулся, взял под козырек, как делали только земляне и абестанцы в армии КОР, и сдался:
– Ладно, придется мне потерпеть. Но не надейся долго от меня бегать. Мы еще не испробовали все возможности… хвоста!
Мы погуляли по станции. Она походила на небольшой мирок, втиснутый в сферу гигантского космического корабля. Здесь цвели сады с причудливыми растениями Рретана – вьюнами лломзи – цветами, похожими на гигантские розовые секиры с бахромой на остриях, акалиями, напоминающими наши розы, но с вытянутыми соцветиями и желтыми пестиками, и множеством других растений. В садах повсюду были расставлены беседки, где можно посидеть и отдохнуть. В парках тянулись к искусственному небу и солнцу зеввы – деревья, пирамидальные как кипарисы, от которых приятно веяло хвоей. Лиственные мэвы напоминали дубы кряжистыми стволами, крупными волнистыми листьями и плодами, отдаленно походящими на желуди, только круглые и фиолетовые.
В одном из парков мы обнаружили качели. Я запрыгнула на них, и Рей принялся раскачивать то рукой, то хвостом с явным намеком на то, что хвост и не такое может…
Искусственный поток воздуха охлаждал лицо, волосы развевались, платье струилось по ветру. Я запрокинула голову, прикрыла глаза и просто наслаждалась. Так в детстве летаешь на качелях, не думая о будущем, в полной уверенности, что оно прекрасно. Почему? Просто потому, что иначе не может быть.
Мы прогуляли до вечера. Перекусили в замковом парке. Слуги принесли нам горячие закуски, пироги с мясом, картошкой и мои любимые – с творогом, какую-то рретанскую выпечку и два термоса – с плодовым напитком для Рея и с ягодным чаем для меня.
Мы угощались, смеялись и радовались жизни, как дети. Давно я такого не ощущала. Даже рядом с мамой, закованная в кандалы всеобщих требований, предъявляемых к президентской дочери. Каждую минуту приходилось думать о том, как выгляжу перед всеми этими вельможами… Я стремилась не ударить в грязь лицом на очередном великосветском приеме и даже просто при выходе из дворца. Ведь все смотрят, оценивают, обсуждают…
Глаза Рея переливались перламутром весь день и вечер. Значит, он разделял мои эмоции.
Мы расстались у моей каюты. Рретанин притянул, по-свойски погладил по спине, напрягся, наклонился, накрыл рот поцелуем.
Я боялась, что опять придется уговаривать Рея подождать с новым сеансом страсти, но он усвоил урок. Нехотя оторвался от моих губ, отпустил и пожелал спокойной ночи.
