– Проверяйте все, далеко убежать она бы не смогла, – просипел голос с другой стороны сарая.
Марианна прикусила нижнюю губу, чтобы не завыть в голос.
Боже, почему же отец поверил Хранителям!? Если первое время они просто втирались к каждому в доверие, казались оплотом чистоты и уюта, то постепенно все катилось к черту. Добрые, улыбчивые соседи начали интересоваться, почему же гибнет урожай. И даже те, кто не верил во что-либо, вдруг начал уповать на небо. Тогда-то Хранители и предложили свой способ сохранения плодов – задобрить древних богов, чтобы они помогли возродить земли. Жертв в виде мелких животных не хватало, и на погребальные костры пошли лошади и бараны. Но и это не подействовало. Тогда Хранители объявили, что каждый фермер должен отдать богам свою старшую дочь, обязательно – невинную, иначе жертва оскорбит всевышних, и они сожгут дотла дома и земли.
Сегодня пришла очередь Марианны.
Как бы она ни плакала, как бы ни умоляла, Том смотрел на дочь абсолютно равнодушно.
– Ты и так бы умерла, какая разница, в какое время? – спросила мать, в которой Мари не могла узнать свою любимую Арианну. Ее мама пекла хлеб, пахла корицей и нежно гладила по волосам своих шестерых детей, но никак не отправляла кого-то на смерть. Может, это кто-то другой замаскировался, чтобы сбить старшую дочь с толку!?
Это все невозможно.
Это не реальность.
Это просто дурной, отвратительный сон.
Марианне нужно открыть глаза и проснуться. Но как бы девушка ни моргала, видение не хотело уходить.
– Либо ты станешь подарком для бога, либо я лично тебя зарежу, – Том достал огромный нож и приблизился к Мари. – Выбирай.
– Нет, нет, нет! – девушка завопила и выбежала из кухни, но в коридоре уже ждали Хранители.
Она удрала в комнату, но закрыть дверь не получилось, и Мари вылезла через окно, перебегая через участок, который медленно заполняли разные люди в белом. Куда бы девушка не бежала, ее светлые волосы маяком привлекали преследователей. Наконец, из всей территории остался старый сарай, который использовали только для хранения сена. Мари села на четвереньки, а затем легла на траву, и, пачкая белое платье, заползла в одну из щелей, чтобы попасть внутрь.
Сейчас она пряталась среди стопок высушенной травы и задыхалась. Слезы заливали щеки, смешивались с соплями и кровью. Высмаркиваться нельзя – звук привлечет преследователей. Шаги звучат предательски близко, и Марианна зажимает себе рот рукой, чувствуя страх.
Мари никогда не была настолько беспомощной. Нет ничего, что может помочь. Нет никого, кто может спасти. Любимые родители, которые всегда заступались за девушку и считали ее чуть ли не сокровищем, смотрели равнодушно и говорили, что Марианна должна умереть. Марианна должна сделать это ради семьи, но как же она!? Как же ее будущее, мечты, ее собственная жизнь!?
Ноги немели от страха. В животе просыпалось чувство тошноты, которое только усиливалось из-за спертого воздуха сарая. Весь мир казался чудовищной ошибкой.
Мари затрясла головой, все еще надеясь, что происходящее ей снится. Ущипнула себя за щеку, потом – за вторую. Прикусила себе запястье, надеясь, что от боли сможет проснуться. Но все это не было ни видением, ни галлюцинацией, ни кошмаром.
В груди заныло, и сердце начало биться медленнее.
Марианна тихонько выдохнула и прикрыла глаза. Кажется, снаружи тоже стало тихо – возможно, Хранители собрались где-нибудь в центре огромного участка, чтобы обсудить, где они еще не искали девушку. Возможно, Том сейчас показывает им все погребы и чердаки пяти действующих построек. Может, стали прочесывать кусты и побережье, заглядывая под каждый камень.
