Они ретировались, молча.
Мы остались вдвоём на другом конце улицы. С ней. Моя незнакомка, шатенка с пурпурной помадой, мерно курила «Синий кэмэл». Сильная натура. Она была похожа на героиню Куприна, такую живую и естественную в движениях, особенно, когда поправляла прядку волос. Я даже не обращал внимания на её миниатюрный метр шестьдесят. Глаза. В тени кругов под ними была зашифрована тайная принадлежность к осмысленности и глубокой начитанности их хозяйки. Её красота была своеобразна ещё и потому, что в её чертах проглядывалась неуловимая детскость. Чуть ли не нарисованный носик, на пару миллиметров приподнятый вверх, симметричные брови, словно измеренные природой с точностью линейки, большие мягкие губы, упругие жемчужные щёки и гармоничный взмах ресниц.
Она немного стеснялась, поэтому курила в пол оборота. Я хотел посмотреть ей в глаза…
Неловко было встречаться взглядами. Тишина оборвалась.
-Так, что ты им такое сказал? – обратилась она ко мне, немного дрожа от холода.
–Я? – подыгрывающее посмотрел на неё. -Всего лишь своё наблюдение.
–Неприглядное и отрезвляющее?
–В точку!
В ту же секунду я понял, что хочу с ней диалог на равных. Понять, правда ли в ней есть что-то, что отличает её от своих подруг или она блефует, позёрствуя.
–Вы сейчас, что проходите в школе?
–Из литературы?
–Да.
–«Мастер и Маргарита» Булгакова.
–По сути, Михаил Афанасьевич пересказал Фауста в русских реалиях, предварительно хорошенько вогнав в себя морфия.
–Полно тебе, – она сексуально приподняла бровь. -Темы добра и зла – вечные. Он показал свою интерпретацию и, между прочим, гениально. Наркотики тут не при чём.
–Ладно, отбросим последнее. Уберём всю бесовщину, – швыряю хабарик в сторону. -Оставим голый скелет книги, – зажигаю новую сигарету. -Получаем. Человек поддаётся искушению. Человек готов на всё ради любви. Человек – слаб.
–Не совсем так как ты говоришь. Булгаков пытался описать именно это противостояние. И лишь хотел убедить нас в том, что всё материально зависимо, но потребность души в любви выше этого, она бессмертна и уходит за пределы земных рамок. Она на небе, понимаешь? Любовь – главная сила в жизни.
Один ноль в её пользу.
–Но любви нет, есть лишь влюблённость.
–Ты просто никогда не любил по-настоящему, оттого и вывод твой бессодержателен.
–Я не совсем понял – это откровенность или язвительность? И, чтобы понять это я должен влюбиться не в шлюху? – выпускаю всю свою отъявленную патетичность вместе с дымом.
–Это правда, глупенький. Влюбиться? Как минимум в девушку и её существо.
–Окей: девушек много и разных, но одна единственная "настоящая" любовь – это лотерейная случайность. Выпадет – счастливчик. Нет – обречён на вечный поиск.
Она замолчала.
–Хорошо. Задвинем эту тему. Она не стоит подобного обсуждения. Фауст! Фауст каждый из нас.
–Тогда Мефистофель – гадкое внутренне я?
–По книге это злой дух, который мешает человеку стать на путь познания своей сущности, искушает всевозможными человеческими тайными желаниями в обмен на самое дорогое – душу. Я же думаю, что через очернение, саморазрушение и пороки лучше познаёшь себя, видишь своих демонов; смеёшься над своим лицемерием; дразнишь свою надменность; задумываешься, разочаровываясь в жизни; уходишь в депрессию и меняешь в себе пару деталей. Но конструкция вся может рухнуть. Главное претерпеть изменения в храме твоей веры, а остальное… Пустая развратная идиллия. И душу продавать не придётся.
