Я присвистнул, вообразив себе картину. Но времени рассуждать дальше у нас не было от слова совсем.
– Наташка, давай тогда, двигай сразу к тому, что считаешь лучшим. Если он в порядке, на нём сразу и улетим, нечего рассусоливать!
Наташка без тени колебаний двинулась к пузатому кораблю. Думаю, не я один этому удивился – два других корабля были заметно красивее, чем пузатое счастье контрабандиста. Трудно было понять выбор восьмилетней девочки. Словно почувствовав спиной наше изумление, Наташка сказала:
– Нам пригодится тачка повместительней! Трофеи складывать, и всё такое!
Несмотря на возраст, девочка была воспитана правильно. С такой ориентацией в мире Игры заведомо добьёшься большего! Странно только, что её не испортили семь лет в шаолиньском монастыре. Я себе воображал шаолиньских монахов бессеребрениками, но, видимо, не всё так и просто. Правда, тут же вспомнил как Серёга рассказывал, что китайские монастыри в двадцать первом веке превратились в высокоприбыльный туристический бизнес. Видимо, и раньше там была тяга к обогащению.
Правда, войти внутрь Наташка сразу не смогла. Этим занялся Петька, тут же откинув люк с небольшого пульта у входа в космолет. Ну, мы так и рассчитывали, что специалист по компьютерной безопасности будет также и хакером. Не так быстро, как хотелось, но, затратив минут восемь, Петька доступ нашему пилоту внутрь открыл. Очень вовремя, с каждой минутой я терял всё больше нервных клеток, представляя себе, как армада боевых роботов всё ближе и ближе приближается к космопорту.
Округлая дверь втянулась в стену, открыв коридор, внешне очень похожий на те, что мы видели внутри виртуальной космической станции. Вошли в него, уткнулись в очередную дверь, которая открылась только после того, как закрылась внешняя дверь.
– Будь космолет на планете с опасной внешней средой, внутренняя дверь бы не открылась, пока корабль не провел бы санитарную обработку наших скафандров. Эта планета не считается опасной, поэтому сразу можем заходить внутрь! – сказала малая.
И мы пошли вслед за Наташкой по коридорам, стремясь попасть в рубку. Вместе с навыком пилота малая получила информацию по всем основным кораблям, поэтому вела нас уверенно. Рубка оказалась не такой и просторной, что и не удивительно – в ней было всего четыре кресла для экипажа. И куча пультов, на которых было выведено множество информации.
Но и внутри понадобилась помощь Петьки – одно дело попасть в чужой космолет, другое – получить к нему доступ.
Только через пятнадцать минут Петька, испустив вздох облегчения, отодвинулся от пульта, на котором перед этим сумасшедшим темпом вводил тысячи разных символов.
– Доступ есть! Помогло только то, что никто не подходил к машине уже три недели! А в ней нужно каждые пять дней обновлять систему безопасности! После трёх пропусков обновлений система считает, что экипаж погиб, и вводит облегчённый доступ для ремонтной команды. Кстати, экипаж ведь и в самом деле погиб, очень разумное правило!
Наташка тут же рванула к пульту, а я поспешил уточнить у Петьки:
– Так что, значит, если мы захватим в бою чужой космолет, нам к его системе управления можно и не подходить? Толку не будет?
– Все верно, шансы на взлом не выше, чем у дикаря самостоятельно научиться летать на вертолете! Если хотим обеспечить возможность свежего взлома, то нужно закупаться специальным оборудованием. Не уверен, что на нашем базаре даже можно выменять элементы для него, уровнем Земля ещё не вышла для таких товаров!
