.
Даже присвистнул от изумления.
– Семеныч, вы сейчас создали живую воду? Так может ее лучше на черный день приберечь, чтобы зря не пропадала?
– Не получится, Мичел. Через пару часов напиток потеряет свою полезность, но уверяю, зря он не пропадет. Пейте.
– А вот сейчас мне хочется выпить за нашу невероятную встречу.
– Выпьем, – кивнул он. – Только после нельзя есть два часа.
– Ладно.
Опрокинул стаканчик, и меня конкретно повело. Наверное, даже под пытками сейчас не смог бы впихнуть внутрь ничего съестного. Очень захотелось прилечь.
– Лучше принять горизонтальное положение, Мичел, – посоветовал Семеныч. Он помог разместиться на полке и начал собираться. – На следующей выхожу, но попрошу, чтобы вас не беспокоили пару часов.
Он еще минут пять говорил о последствиях эликсира, но четко пообещал, что через пару дней все вернется в норму. Слушал его речи, как в тумане, пытаясь сосредоточиться на происходящем в организме.
Сложно описать нахлынувшие ощущения. Меня трясло мелкой дрожью. Казалось, что на коже вот-вот выступит иней, и в то же время жарило изнутри, будто там развели огонь. Примерно то же я уже испытывал, когда попался на уловку основной системы и был вынужден плавать в ледяном пруду… Как отключился – не помню.
Давно не видел столь ярких красок. Ослепляющее солнце в синеве неба то ли поднималось, то ли клонилось к горизонту. На сочном зеленом лугу то тут, то там виднелись желтые, красные и черные бутоны, источавшие умопомрачительные ароматы. Перед глазами мелькало множество слов, которые просто не успевал прочесть, при этом ощущал: что-то важное вот-вот должно произойти.
Предчувствия не обманули. Ближайшие ко мне цветы начали увеличиваться в размерах и распускаться, раскрывая лепестки. Из желтого выскочил краб-переросток, красный выпустил на свободу чешуйчатую пуму, а черный явил трехрогого гипноудава.
От неожиданности сделал пару шагов назад и споткнулся о палку. Подумал о выступающем корне, но заметил почти такую же лопатку, как у меня, разве что у этой штык был отполирован до состояния зеркала.
Поднял находку, глянул на свое отражение, поправил волосы и сразу почувствовал себя гораздо уверенней.
Краб подскочил первым. Когда замахнулся на него единственным оружием, членистоногий заговорил:
– Пожми мне клешню, и сразу получишь третий уровень умения.
Понимал, что сплю, и мне ничего не грозит, но как же было страшно! Может поэтому засунул лопатку в рукав и лишь затем протянул прикрытую сталью ладонь. Клешня стиснула лопатку до зазубрин в хитине.
– Третий уровень твой, Дмилыч, – сообщил краб и отполз в сторону.
– Играем в гляделки, – женским голосом вкрадчиво заговорила пума. – Если моргнешь позже меня, считай восьмую ступень своей.
Большая кошка вырастила под собой холмик и ее глаза теперь находились выше уровня моих. Да еще, как назло, меня ослепляло солнце – все было против ополченца с позывным Дмилыч. И как здесь победить – лопатку в нее бросить? Точно моргнет, но тогда может и свой хвост использовать, а я видел, как таким быка с ног свалило.
Однако мысль о лопатке прочно засела в голове.
«Должна же она меня выручить!» – я повертел кистью, не отводя взгляда от пумы.
То, что промелькнуло, едва не заставило меня вскрикнуть: «Эврика!» А потом солнечный зайчик от штыка лопатки ударил по глазам сопернице. Она моргнула.
– Восьмая ступень твоя, Дмилыч.
Когда удав предложил соревнование в гипнозе, я уже несильно удивился. Впрочем, и не расстроился, поскольку мысли о тактике появились сразу. Ведь главное – не смотреть ему в глаза, чтобы не проиграть. А для того, чтобы одержать победу, имеется все та же лопатка.
