Рубин Бадахшана - страница 3

– Что с тобой, журналист? – спросил водитель, глядя на Давлатшо. – Почему ты приуныл? Не сдавайся! Ты женат? Дети есть? Зачем ты вообще приехал сюда?

– Мне нужно написать статью о бадахшанцах. Я собирался жениться. Но теперь мне сначала нужно благополучно вернуться домой.

– Не волнуйся! Всё будет хорошо. Мы не дадим тебе замёрзнуть. В Хороге найдём тебе красивую невесту, – беспечно рассмеялся водитель. – Постепенно привыкнешь к здешней погоде. Всё, мы тебя домой не отпустим. У меня есть племянница. Я отдам её за тебя. Будешь здесь жить… Согласен? Почему молчишь? Таджикские девушки очень красивые… Знаешь?

***

Давлатшо в это время мучил один единственный вопрос: "Когда же мы достигнем цели?". В данный момент он даже не думал о таджикской девушке, да что там, даже на красавицу индийскую актрису Мамту не хотел бы жениться. Его мысли занимал лишь вопрос: "Когда же я согреюсь?". В пустынной степи не было никого, кроме них. «Спутник» водителя давно исчез из виду. Проехал ли он вперёд или остался позади, этого никто, кроме Аллаха, не знал. Может быть, его машина сломалась, и он остался на дороге.

У Давлатшо снова начала болеть голова. Повышенное ли у него было давление или пониженное, он не знал. Лекарства он по пути раздал. С каждой минутой головная боль усиливалась, дышать становилось всё тяжелее. Казалось, что в его голове не осталось ни капли тепла. Лоб и виски были ледяными, а голова раскалывалась от боли.

«Мучение дороги – мучение могилы», – вероятно, говорили именно об этой дороге из Оша в Хорог. Слава водителям, которые раз в месяц проезжают этот путь туда и обратно. Пусть у них будет благословение в жизни. Такая храбрость не каждому водителю под силу. Аварии случаются? По дороге, в ущелье лежал «ЗИЛ», похожий на игрушечную машинку. Выжили ли пассажиры внутри?».

Давлатшо был погружён в такие мысли. В полночь машина наконец-то въехала в Мургаб, но состояние Давлатшо ухудшалось.

К несчастью, именно в этом месте одна из шин машины лопнула. Рамиз, словно добавляя к бедам, остановил машину прямо на краю обрыва. Давлатшо не мог выйти – слишком холодно. Оставаться в кабине было рискованно – машина стояла на краю обрыва, и если бы она сдвинулась на пять-шесть сантиметров, они бы упали вниз. Вокруг было темно. Шёл снег. Рамиз забрался на машину, достал запасное колесо из-под брезента и начал менять его. Полчаса спустя они снова тронулись в путь. Студентку, которая была из Мургаба, сначала отвезли домой, затем приехали в гараж, где останавливались грузовики. Тут у них была спальная комната. "Спутник" уже был здесь. Он прибыл в Мургаб чуть раньше. Давлатшо узнал его машину по номеру.

Спальное помещение состояло из двух-трех комнат, в которых стояли железные кровати. Вокруг железной печки грелись водители. Огонь в печке ярко горел, обжигая глаза. Из чайника, кипящего на печке, наливали воду в металлические кружки и заваривали чай. Войдя в тёплую комнату, у Давлатшо начали гореть уши. Выпив кружку горячего чая, он немного согрелся. Водители разговаривали между собой на родном языке, а молодой человек, не понимая их, молча сидел.

***

На рассвете они снова двинулись в путь. Спутник отправился с ними. Они, как раньше, ехали, перегоняя друг друга. Солнце поднималось выше, холод становился менее ощутимым. Однако погода всё ещё мучила Давлатшо. Сильная головная боль не отпускала его. Ему становилось всё хуже.