– Я действительно не знаю, существуют ли привидения, – сказала мама. – Но это не имеет ровно никакого значения, что я там сама себе думаю.
– Но если представить, что их нет, то это значит, что я всё выдумала! А это значило бы, что я сошла с ума!
– Нет, – сказала мама, – это просто значило бы, что… доченька, я и сама не знаю. Иногда у меня такое чувство, что в этой семье все большие фантазёры. И мы жили бы гораздо спокойней и счастливей, если бы ограничились только тем, во что верят нормальные люди.
– Понимаю, – сказала я. Наверное, некстати было бы выбалтывать сейчас маме все последние новости: «Эй, мам, сегодня после обеда мы побывали в прошлом – я и моя ненормальная фантазия!»
– Не обижайся, пожалуйста, – сказала мама. – Я знаю, что есть вещи на свете, которые мы не можем объяснить. Но, возможно, мы придаём им слишком большое значение, и очень часто над ними задумываемся. Ни тебя, ни тётю Мэдди я не держу за сумасшедших. Но скажи честно: ты правда веришь, что её видение как-то связано с твоим будущим?
– Наверное…
– Вот как? У тебя в ближайших планах – забраться на башню, сидеть там рядом с часами и болтать ногами?
– Конечно, нет. Но, наверное, это какое-то иносказание.
– Может, да. А может, и нет. Только сейчас, девочка моя, давай-ка спать. День сегодня был длинный, – она поглядела на часы у изголовья кровати.
– Надеюсь, с Шарлоттой это скоро случится. О, как же я хочу, чтобы у неё наконец-то всё произошло!
– А может, у Шарлотты тоже слишком богатая фантазия, – сказала я, встала и поцеловала маму в щёку.
Завтра попробую ещё раз. Возможно.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, хорошая моя. Я тебя люблю.
– И я тебя, мама.
Когда я закрыла дверь своей комнаты и залезла под одеяло, то почувствовала себя ужасно. Я знала, что должна была всё рассказать маме. Но то, что она сказала, кажется, тоже имело смысл. У меня действительно была бурная фантазия. Только одно дело – фантазировать, а совсем другое – уверить себя, что ты путешествуешь во времени.
Люди, которым такое кажется, лечатся обычно в специальных заведениях.
И хорошо, что лечатся. Может, я одна из тех, кто рассказывает, как их забирали инопланетяне. Может, я просто свихнулась.
Я выключила настольную лампу и поудобней свернулась под одеялом. Что хуже, сойти с ума или вправду прыгать во времени?
Наверное, всё же последнее. От первого хотя бы таблетки помогают.
В темноте мне снова стало страшно. Снова я подумала о том, с какой огромной высоты я бы падала отсюда до земли, потом опять включила лампу и отвернулась к стене. Я попыталась размышлять о чём-нибудь простом, безобидном, чтобы заснуть. Но это никак не удавалось. Наконец, я начала считать от тысячи до единицы. Должно быть, я всё-таки заснула, потому что увидела во сне огромную птицу. Я резко вскочила, сердце бешено стучало.
Оно вернулось – это чувство, когда в животе всё сжимается и переворачивается. В панике я спрыгнула с кровати и побежала вниз, в комнату к маме. Колени мои дрожали.
Мне было всё равно, посчитает она меня сумасшедшей или не посчитает, я только хотела, чтобы это чувство ушло. К тому же, мне совсем не хотелось свалиться с высоты третьего этажа прямо в болото!
Я едва успела добежать до коридора, как что-то сбило меня с ног. В полной уверенности, что песенка моя спета, я крепко зажмурилась. Но упала я всего лишь на колени, пол остался там же, а под ногами был тот же знакомый паркет.
