– Что ты, куда мне до известности. Просто Саша часто просит продолжение историй, которые уже слышал, а мне же надо их как-то запоминать.
– Зря ты так. У тебя талант всегда был к писательству, это даже учителя в школе замечали.
– Хороший педагог у любого ученика предрасположенность найдет. Даже если я захочу свои книги миру показать, кто меня опубликует и уж тем более прочитает?
Диана вздохнула. Ее синяки под глазами выделялись даже сильнее моих.
– Ладно, успеем еще обсудить мой выдуманный успех. Пошли спать, ты сколько работала без выходных?
– Даже думать об этом не хочу. Только не думай, что тебя это спасет от разговора.
Я подняла руки в побежденном жесте. На столе остались нелепые наброски зверей в человеческих одеждах и цветочных венках. Рисовала я откровенно посредственно, хотя домик лягушек посреди грибной полянки вышел очаровательный. В любом случае было бы глупо полагать, что я смогу найти и художника, и редактора, и тем более агента по рекламе. Если хочешь быть начинающим автором будь готов стать многоруким: и швецом, и жнецом, и на дуде игрецом.
Так я и заснула: с мыслями о новых главах, структуре сюжета и собственных наивных мечтах.
ЖЕНЯ
Институт искусств выглядел приземистым и слегка сумбурным строением. Множество корпусов разной высоты, внутри которых пестрили доски с брошюрами, приглашающими на внеучебные мероприятия. Мы прошли в самый дальний вход слева и тут же застряли.
Зеленые стены «больничного» бледного тона взирали на нас так же тускло, как и взгляд консьержки за плотным стеклом.
– Предъявите пропуска!
– Блин, только не она, – Аня прошипела так тихо, что я еле расслышала, даже стоя вплотную.
– Почему ты не сказала, что нужен пропуск?
– Потому что обычно его и не спрашивают и на проходной всегда открыто. Я и не помню, когда последний раз видела здесь Зинаиду Петровну, думала, она уже на пенсии давно. Кроме нее никто бы не стал ругаться.
Ладно, не такая уж эта и проблема. Что я, мимо одной пожилой женщины не проберусь?
– Не переживай. Ты иди вперед, а я сама все решу. Твое расписание я уже скачала, так что встретимся у кабинета.
Анна неуверенно переминалась с ноги на ногу. Пока мы разговаривали, появились другие студенты и студентки. Они все притормаживали, пока искали свои пропуска, и не могли не обратить внимание на наши шушуканья.
– Мне просто кажется, тебе вообще нет смысла со мной сидеть. На лекции по философии самое страшное – это уснуть со скуки.
Я вскинула бровь:
– Не надо мне говорить, как я должна выполнять свою работу.
– Да, конечно. Простите. Ой, то есть прости. И за это тоже. – На секунду Аня нахмурилась и так же быстро озарилась идеей: – Если не сможешь проскочить сразу, скажи, что хочешь стать вольнослушающей. Тогда сможешь проходить без препятствий.
После этих слов девушка исчезла в толпе других учеников. Сразу видно человека с богатой фантазией. Идеи Аня генерирует просто на ходу. Сейчас я впервые в жизни жалела, что больше не являюсь настолько юной. На фоне остальной толпы я была очевидно взрослее, да и банально выше. Но ничего, никогда не поздно получать новые знания.
Да уж, никогда бы не подумала, что работа телохранителем вернет меня на учебную скамью. Так что пришло время изобразить самую вежливую улыбку из возможных и направиться к «великой и ужасной» Зинаиде Петровне. Кажется, она стала только мрачнее.
– Здравствуйте…
