– У нас есть с вами кое-что общее помимо принадлежности к знатному роду, драгоценная госпожа, – сказал он, и его улыбка показалась мне одновременно и грустной, и преисполненной гордости. – Мы оба любим драконов.
Я сощурилась и проследила взглядом за его рукой, поправившей фибулы, что пристёгивали меховой плащ к вороту одежды. Солнце отражалось от глянцевых ромбообразных узоров, которыми был испещрён весь костюм Дайре, будто…
– Чешуя, – озарило меня. – Узоры на вашем костюме похожи на драконью чешую.
– Так и есть, – кивнул он. – Это подарок друга.
– Друга-дракона, не так ли?
Дайре прикрыл глаза и снова улыбнулся. Это и стало мне ответом.
– Не верьте тем, кто говорит, что драконы загнили на своём острове. И их сердца, и Сердце-город по-прежнему полны жизни, просто вдали от людей. Они позволили нам тешить своё самолюбие мнимой победой, чтобы жить дальше. Ради своего будущего и ради оставшихся детёнышей. По-моему, это и есть истинная мудрость, которую нам, тщеславным людям, никогда не познать. Всё, чего хотят Старшие теперь, – это покоя.
– А чего хотите вы? – спросила я, стиснув в пальцах поводья так крепко, что почувствовала швы на них даже сквозь толстые варежки. – Я уже поняла, что вы представляете интересы драконов, с которыми, судя по всему, поддерживаете тайные отношения. Но зачем вы приехали на моё Вознесение? Зачем рассказываете всё это? Хотите, чтобы я, когда сменю отца у власти, исправила его ошибки и снова заключила с драконами союз?
Дайре посмотрел на меня так, как обычно смотрел Солярис, когда я, по его мнению, ляпала какую-то несусветную чушь. Однако если Дайре и хотел рассмеяться в ответ на мои предположения, то очень хорошо сдерживался, потому что слова его прозвучали без какого-либо намёка на шутку:
– Как и Старшие, я тоже хочу покоя. Все люди хотят. Но никакой покой невозможен, пока существует нечто, способное пожрать весь мир. Скажите, госпожа… какой он изнутри, этот Красный туман?
В этот раз я не позволила застать меня врасплох, ведь если Дайре знает сокрытую правду о Море, которую не знала даже наследница престола, то он мог знать о чём угодно. Даже о том, что не должно было покинуть стен Совета, когда я и Солярис вернулись после полёта в Лофорт. Хирд, ставший свидетелем того, как мы двое вывалились из тумана живые и невредимые, был скован клятвой тишины после этого, нарушение которой каралось смертью. Но испокон веков находились люди, ценящие золото выше, чем собственную жизнь. Однако я не могла представить, чтобы такой скользкий человек с двойным дном, как Дайре, пошёл на столь грубые и очевидные методы. А вот то, как уверенно он говорил о воле Старших, заставило меня задуматься…
Возможно ли такое, что кто-то из древнейших драконов, воспетых в молитвах, чей возраст исчислялся тысячелетиями, был другом молодого ярла? Мог ли этот же друг быть его информатором, а значит, и шпионом? Туат Дану неспроста находился прямо у берегов Кипящего моря, разделяющего человеческие земли с драконьими. И неспроста Дайре поднимал столь тревожные, опасные темы… Это были даже не намёки – это был прямой вызов.
– Красный, – хмыкнула я, равнодушно отвернувшись от Дайре и почесав фыркнувшую лошадь между ушей. – Красный туман изнутри очень красный. Удивительно, правда? Хочу напомнить, что сейчас мой черёд слушать истории, а не ваш. И я считаю, что как раз настало время для истории о Красном тумане. Что вам известно о нём?
