– У тебя все в порядке, даже не верится.
– Это почему же?
– Если б ты не был моим родственником, я бы решила, что ты из группы риска, и зубы у тебя должны быть желтыми и съеденными.
Александр поперхнулся.
– Какая группа риска, ты с ума сошла?
– Брось, Сашуля! Стрижка, с которой ты заявился, твой наряд, твой образ жизни…
Гутман вскочил с кресла с мыслью либо двинуться в аэропорт сразу из кабинета, либо предварительно удушить жену брательника. Но не сделал ни того, ни другого, а выйдя во дворик закурил. Рядом с ногой резко зашуршало и появился крот – к таким чудесам у себя на Литейном он тоже не привык и просто резко отдернул ногу.
За ужином Владимир проинформировал, что завтра с утра они едут в Цфат.
– Познакомлю тебя с Яшкой, он большой человек.
– В смысле? – спросил вконец измученный Гутман. На самом деле, ему уже было совершенно все равно, куда ехать. Он так устал морально от всей израильской экзотики и постоянных абсурдных обвинений, что если бы Яшка оказался даже драконом о трех головах, его бы и это не смутило.
– Он в Электронной еврейской энциклопедии дела прокручивает, вот приедешь к нам на постоянку, будешь у него работать.
Солнце палило, не щадя своих сил, как, впрочем, все эти дни.
– Нам наверх, вот по этой улице, – сказал брат.
То, что он назвал «улицей», представляло из себя узкий каменный проход с желобом посередине. Исторически все понятно: строили на ширину копья еще при крестоносцах, а желобок – для стекания дождевой воды, но как идти по такому сооружению, оставалось загадкой. Чтобы не завалиться ни вправо, ни влево, Александр стал продвигаться ровно посередине, как вдруг… Расширившимися глазами Гутман увидел, что навстречу летит армада отъевшихся, лакированных, пронзительно красных тараканов. Они летели молча и упорно.
Гутман развернулся и стремительно побежал вниз.
– Ты куда? – кричал брат.
Очень хотелось крикнуть в ответ:
– В Ленинград! Навсегда!
Любовь к Родине (она же патриотизм) должна присутствовать в любом мало-мальски приличном человеке так же, как любовь к родителям или детям. Это чувства врожденные. Выражаются, правда, по-разному, в зависимости от менталитета и ситуации.
Я, например, была совершенно убита на днях, когда посмотрела по телевизору некий опрос наших милых деток (лет так по 17–18). Никто не знает, кто такой Алексей Маресьев и какой подвиг он совершил. Насчет Великой Отечественной как-то получше, но в датах начала и окончания путаются серьезно, помнят уверенно только, что Гитлер был плохой.
Понимаю, времена уже другие и в школе не требуют учить наизусть имена всех пионеров-героев, как требовали когда-то от нас, но элементарную совесть все-таки надо иметь, чтобы хоть что- то знать о людях, благодаря которым ты живешь. Они погибли за свою и твою Родину.
Любить Родину – не значит не видеть недостатков бытия. Наоборот – как-то с ними бороться. А если бороться уж совсем никак, то относиться к ним с некоторым юмором.
В 70-е годы прошлого, то есть ХХ столетия была такая чудная студенческая программа «Спутник», которая позволяла за весьма терпимые деньги побывать в странах социалистического лагеря. Деньги-то вполне удобоваримые, а вот комиссия, определяющая кто поедет, а кто нет – жутковатая. Вопросы задавали просто необыкновенные и конкретно рассчитанные на завал. Например, какова разница между уставами СЕПГ и ХДС (это партии такие были в Германской Демократической Республике – «витрине социализма»). Но уж если комиссию проскочил… Гуляй, товарищ советский комсомолец, по полной программе!
