Потому Рифат молча вытащил из-за пояса воссозданный его памятью кинжал – в отличие от реального, тот оказался не затуплен от расковыривания Медных Врат, – вытянул вперёд левую руку и провёл лезвием по ладони.
Откуда ни возьмись, прямо в воздухе появился свиток пергамента и перо. Рифат убрал нож, взял правой рукой пишущий инструмент, обмакнул его кончик собственной кровью.
– Пиши, – приказал Буер. – Сим договором я – кстати, как тебя зовут, человечек? – обязуюсь при первой возможности передать губернатору Буеру свой или чужой раздвоенный меч, исполняющий волю владельца при молитве Мета… то есть Свету Небес. Обучить Буера использовать сие чудо-оружие. Взамен Буер должен оказать мне помощь в путешествии через Ад. Ниже напиши цели, которые хочешь достичь. Только слишком уж не борзей, если надеешься действительно достигнуть успеха! Ага, теперь подпись ставь. Ну-ка, ну-ка, дай я прочту… Н-да, губа-то не дура у тебя, человечек.
Тем не менее Буер оказался удовлетворён условиями сделки. Висевший в воздухе пергамент загорелся, причём написанные кровью буквы пылали особенно ярко. Когда от свитка остался лишь пепел, Буер открыл рот, втянув в себя закреплённый кровью и пламенем договор. После отрыжки на его лице вновь появилась улыбка:
– Другое дело! А то ломался как невинная девка. Убедиться ему нужно, проверить… Слушай меня, и мы далеко пойдём! – Буер подмигнул молчаливо ожидающему Рифату. – Ладно, человечек, лицо сделай попроще и потопали дальше. Придётся как следует попотеть, чтобы достигнуть всех твоих целей. Кстати, ты ведь не против, если я продолжу называть тебя человечком? Рифат звучит как-то глупо. Не умеете вы, люди, придумывать нормальные имена.
* * *
Только спустившись с вулкана, Рифат смог адекватно оценить высоту столба дыма. Вернее, «дыма», поскольку стало очевидно, что это аналог Колодца Душ в Нижнем Аду. От самого неба до жерла вулкана спускались для очищения души. Столь же чёрные, как у Рифата. То, что он принял за извергаемую из жерла лаву и камни, оказалось выплёвыванием несчастных, которым предстояло проходить очищение на этом слое реальности. Далеко не самые отъявленные грешники, но натворившие достаточно зла, чтобы оказаться в Аду.
У подножия горы отторгнутые из круговорота душ нечестивцы обретали подобие плоти, сразу начиная корчиться от боли. В отличие от Рифата, серный воздух буквально душил их, острые камни резали хрупкие, но быстро заживающие тела, жар заставлял их обливаться ручьями пота. Жалкое зрелище.
– Не смотри на них свысока, – заметив брезгливость Рифата, посоветовал Буер. – Стена Мрака лишила их значительной части сознания и воли. Потому они спускаются с Амбара Грешников – так мы называем здесь эту гору – не как сильные мира сего, но выкидываются из чрева Амбара как жертвы. Бедолаги ещё не понимают, что для них всё только лишь начинается…
Немного подумав, демон добавил:
– Люблю это место, – плотоядная улыбка расплылась на лице Буера, являя его истинную сущность.
Что ж, было бы странно ждать от владыки демонов, пускай и не самого высокого ранга, особого сострадания к грешникам. Буер просто хотел сбить немного спеси со спутника. «Бедолагам» он не сочувствовал.
Рифат, не слишком церемонясь, оттолкнул носком сапога тянущуюся к нему руку ползавшего рядышком человека. Он не Свет Небес, снизошедший, чтобы превратить очередной слой Ада в руины. Он ищет здесь силы для своего предприятия, а сантименты его не волнуют. Тем более что эти люди вполне заслужили страдания. Законы мироздания не обманешь, каждому воздастся по грехам его. Каждому!
