Руины города Ур - страница 29

Когда настала ночь, человек в белом халате зашел в корпус, в котором оставались тяжело больные пациенты. В его руке был шприц. Он заходил в каждую палату, где забылись на краткий миг сна от своего безумного беспокойства душевно больные люди и делал укол каждому. Комната, за комнатой, этаж за этажом. Пока не осталась самая большая общая палата на последнем этаже. В ней располагались ряды кроватей с пристегнутыми к ним пациентами, свобода которых была особо опасна для них самих и для других. Они были беспомощны и обездвижены находясь в таком положении. Взошла луна и все помещение залил свет нестерпимо яркий белый свет. Он подошел к каждому и закончил свое дело. Потом вышел в центр комнаты и остановился. Одинокая фигура в лунном свете. Он стоял с шприцем в руке в абсолютной тишине ночи среди тех, кого он только что лишил жизни и смотрел на луну, которая безразлично висела в ночном небе за окном. Он застыл в неподвижности, словно пытаясь разобрать только одному ему слышные звуки. Вдруг его губы стали шептать все громче и громче: «Я слышу молчание света! Я слышу молчание света! Оно не выносимо!». Продолжая это повторять все громче и громче, он поднес руку со шприцем к своей шее и сделал укол лекарства, которое дал всем остальным до этого. После чего он рухнул на пол. Палату наполнила абсолютная тишина. Только яркий свет полной луны наполнял пространство вырезая из темноты замысловатые контуры теней.

После этого оставшиеся в больнице люди, превратились в некого рода братство. Никто из них больше не сказал не слова. Не то чтобы они дали некий обет молчания, или нечто вроде того. Нет, просто они все не сговариваясь перестали говорить. Со временем некоторые умерли от голода, кто-то сошел с ума, остальные пытаясь выжить начали пытаться выращивать на территории больницы растения пригодные в пищу. Со временем, когда мир пережил начало апокалипсиса, у ворот стали появляться отчаявшиеся люди искавшие убежища. Те, кто остался в больнице стали пускать приходивших к ее воротам. Несмотря на то что территория больницы стала превращаться в некое подобие поселения и люди, нашедшие убежище за ее стенами, зажили своей жизнью, все те, кто был свидетелем того что произошло в корпусе с тяжело больными держались обособленно ни с кем не общаясь. Их стали называть «молчаливое братство». Однажды, один из молчаливых братьев сделал из металлических прутьев надпись, которую они поместили над воротами как вывеску с названием этого места. На ней было написано «молчание света» и все расспросы, что это значит ни к чему не привели. Просто так стала называться эта община.

За разговорами я не заметил, как настал вечер, стемнело и время близилось к ночи. Ник отлично рассказал эту историю, и я некоторое время молча представлял себе всю эту картину, размышляя над этой историей. Окончание рассказа я уже слушал в полной темноте, отчего впечатление только усилилось. Когда я увидел взошедшую на небе луну в окне заброшенной пустой квартиры, в которой мы с Ником проводили время, мне стало даже немного не по себе. Ее белый, безразличный ко всему свет залил помещение, посверкивая холодным блеском на осколках оконного стекла высветив из мрака контур Ника лежащего на своем матрасе. Он только что закончил свой рассказ и теперь помещение наполняла тишина. Меня охватили тревога и беспокойство и в то же время своего рода умиротворение, схожее со смирением человека, замерзающего в снежном буране, который уже перестал цепляться за попытки спасти свою жизнь и наконец приняв свою судьбу ожидает наступление вечного покоя. Я закрыл глаза и сон стер все эмоции впустив меня в свое царство забвения.