– Даже и не мечтай! Не надейся, что сможешь их отнять. Стоит мне закричать, как сюда сбежится целая армия. Ну и что тогда с тобой будет? Я стараюсь говорить тихо не ради себя, а ради тебя. Перчатки в надежном месте. Когда мы закончим наш разговор, я отнесу их Шервуду. Что я скажу или не скажу ему, зависит исключительно от тебя.
Дыхание Джанет постепенно выровнялось. Она сидела все с тем же выражением лица, практически неподвижно, разве что слегка обмякнув. Неожиданно она резко выпрямилась, и Дол сразу почувствовала, как все ее мышцы рефлекторно напряглись, готовые к столкновению.
– Да, это я спрятала перчатки в арбузе. Что ты еще хочешь знать?
– Я хочу знать… – Дол колебалась. – Послушай, Джанет Сторрс. Я не такая крутая, какой себя считала. И понимаю, что люди иногда способны совершать необъяснимые поступки. Иногда дочери убивают своих отцов. Мне известны подобные случаи. Я думала, что жизнь достаточно меня закалила, но, похоже, ошиблась. Если то, что ты мне расскажешь… если с твоих слов я пойму… что все действительно так мерзко, как кажется, то даже не знаю, что я сделаю. Возможно, просто оставлю перчатки на подносе для визиток в прихожей, чтобы копы сами их обнаружили, и буду молчать как рыба. Я никому ничего не должна, даже самой себе, и отнюдь не обязана вмешиваться в такие ужасные дела.
– Я не убивала своего отца, – глядя в глаза Дол, заявила Джанет.
– Дай-то бог! А кто его убил?
– Не знаю.
– Где ты взяла перчатки? Кто попросил тебя их спрятать?
– Никто.
– А где ты их взяла?
– Нашла.
– Где?
– В розарии.
– В каком именно месте?
– Под кустом. Под мульчей. Под сфагнумом. Я заметила, что мульча разрыта, и, решив, что это крот, подошла проверить. И обнаружила под мульчей перчатки.
– Когда это было?
– Вчера днем. Ближе к вечеру. Думаю, около половины шестого. Я читала в беседке, но ушла оттуда, потому что какая-то птичка щебетала в кустах орешника и мне захотелось на нее взглянуть. А вернувшись в розарий забрать книгу, я увидела перчатки.
– В котором часу ты пришла в розарий почитать книгу?
– Около четырех дня. В начале пятого.
– Кто-нибудь мог пробраться в розарий, пока ты была в беседке, и незаметно спрятать перчатки?
– Нет. Уверена, что нет. Перчатки лежали всего в десяти ярдах от беседки.
– Тогда это могли сделать, пока ты ходила взглянуть на птицу. Как долго ты отсутствовала?
– Думаю, минут десять.
– И ты никого не видела? И ничего не слышала?
– Нет. Я была в кустах орешника. Ты ведь знаешь, какие они густые.
– Не знаю. Я навряд ли отличу орешник от сосны. – Дол сосредоточенно прищурилась. – Так ты взяла перчатки с собой? А потом пошла и спрятала их?
– Нет. Я… забрала их. Услышала голоса на теннисном корте и решила пойти туда. Но сперва вернулась к себе в комнату переодеть туфли. И спрятала перчатки здесь. – Джанет показала на бюро. – Положила в ящик. Затем отправилась на теннисный корт. Пришла туда всего на десять минут раньше тебя.
– А сегодня утром ты сказала мне правду? Что никого не видела, пока была в розарии?
Джанет медленно кивнула:
– Ни единой живой души.
– Когда ты спрятала перчатки в арбузе?
– Сегодня. Рано утром. Я рано встаю.
– Итак, ты пошла туда одна, вырезала кусок корки, вынула мякоть, засунула внутрь перчатки и закатила арбуз на место. Все верно?
– Да.
– Но почему ты выбросила мякоть в компост?
– Потому что решила, там ей самое место. Мне… мне не хотелось ее выбрасывать куда-то еще.
