– Ваша куртка по-прежнему висела на стуле?
– Да. Должно быть, так. Потому что когда я наконец решил отправиться в Берчхейвен, то перекинул ее через руку.
– Это именно та куртка, которую вы повесили на стул в прихожей? – спросил Шервуд.
– Да. Я уже давал насчет этого объяснения. Я вошел через оранжерею и, сделав крюк по боковому коридору в сторону восточной террасы, вернулся тем же путем, но, оказавшись в прихожей, решил заглянуть в столовую пропустить стаканчик, а потому бросил куртку на стул. Я увидел свою куртку только поздно вечером, когда Белден подал ее мне, достав из стенного шкафа, куда, оказывается, сразу убрал.
– А когда вы бросили куртку на стул в прихожей, перчатки лежали в кармане?
– Я не знаю. Не помню.
– Значит, не помните. Были ли они в кармане куртки, когда вы вышли из своего дома и направились сюда?
– Этого я тоже не знаю. Не обратил внимания.
– Тогда когда вы в последний раз видели перчатки?
– В своей комнате. Когда взял их, чтобы положить в карман куртки.
– Вы хотите сказать, тогда вы в последний раз видели перчатки? И после этого не обращали внимания, они при вас или нет?
– Я именно так и сказал. Да.
Бриссенден, не выдержав, зарычал. Магуайр теребил свой внушительный нос. Покосившись на них, Шервуд перевел недовольный взгляд на Мартина:
– Мистер Фольц, у вас была масса времени все обдумать. Надеюсь, вы не воспользовались этим, чтобы увеличить пробелы в вашей памяти. Похоже, вы не выбираете себе конкретных любимчиков, буквально всех оставляя в игре. Кто угодно мог взять перчатки из вашего кармана перед тем, как вы покинули свой дом: Чисхолм, Циммерман, любой из работников. Кто угодно мог взять их, пока куртка лежала в прихожей: миссис Сторрс, Рант, мисс Сторрс. Ну а как насчет того, чтобы нам помочь, сузив круг поиска? Нет?
Мартин ответил, не повышая голоса:
– Мне не нравится ваш тон. У вас нет права сомневаться в моих показаниях, поскольку в них нет противоречий…
– Вы ошибаетесь. – Шервуд положил на стол сжатую в кулак руку. – Послушайте, кого-то из вашей компании ждут крупные неприятности, и не исключено, что конкретно вас. Меня слишком долго водили за нос. Рант лгал, но сумел вывернуться. Чисхолм тоже. Циммерман отказывается говорить, но он еще об этом пожалеет… Ну а как насчет вас? Неужели вы хотите сказать, что, когда дворецкий подал вам вчера вечером куртку, вы не обнаружили пропажу перчаток? Или, если трактовать сомнения в вашу пользу, по крайней мере, сегодня утром, когда вы узнали, что мы повсюду ищем перчатки? Нет, вы ничего мне не сказали. Ну а когда вы заметили, что перчатки пропали, почему вы об этом не сообщили? Мистер Фольц, я имею право задать вам этот вопрос?
– Полагаю, что да. – Мартин нервно заерзал; Дол знала, что он терпеть не мог разговоры на повышенных тонах. – Конечно, я заметил, что перчатки исчезли. Еще вчера вечером. Но мне и в голову не пришло, что информация о пропаже перчаток вам хоть как-то поможет. Вы уже знали, что перчатки исчезли. Вы перевернули здесь все вверх дном, чтобы их отыскать. И мне… мне не хотелось это обсуждать. Не хотелось, чтобы меня допрашивали. – Мартин замолчал, а потом резко добавил: – Да и какому нормальному человеку захочется?
– Однако вчера ночью у вас все-таки возникло подозрение, что вашими перчатками воспользовались для убийства. Да?
– Я не исключил подобной возможности. И испугался, что все было именно так.
