– Вот, лорд Грумберг, – вскоре принёс ему документы мистер Эккель. При этом мужчина окинул королевского советника уничижительным взглядом, и Герману Грумбергу этот взгляд не понравился настолько, что он решил произнести:
– Мистер Эккель, вы зря принимаете меня за злодея. Я не намерен этому мальчику как-либо вредить, скорее наоборот. Мне видится полезным устроить встречу матери и сына. Я жажду воссоединения Сэо с семьёй.
– С семьёй, которая так легко от него отказалась? – гневно проговорил мистер Эккель. – Да и вы сами про мистера Гэбби всё знаете. Зачем это ребёнку? Дайте ему вырасти достойным человеком.
– Хм. В этих документах вы указали выдуманную вами фамилию? – вместо ответа осведомился Герман Грумберг. При этом он развернул корочку поданных ему документов так, чтобы собеседнику стало видно содержимое.
– Да. Сэо Бёрнс – это хорошее и честное имя.
– Согласен, звучит неплохо. Даже жаль, если мать этого мальчика не отзовётся, ведь тогда документы однозначно придётся переделывать.
– Зачем? – непонимающе нахмурился мистер Эккель.
– Потому что у Сэо есть родня по отцу и, думаю, этой родне стоит дать знать о том, что сей ребёнок существует на свете. Или вы считаете, что только вы один можете заботиться о детях?
На этих словах Герман Грумберг наконец-то посмотрел на прислушивающегося к разговору мальчика. Вряд ли тот в силу возраста понимал всё, о чём шла речь, но самое главное он услышал, а потому с надеждой и страхом посмотрел на продолжающего держать его за руку королевского советника. В четыре с небольшим года к людям уже приходит понимание, что не всем везёт иметь родителей. И в четыре с небольшим года отчего-то мечты о родном доме и семье затмевают собой все прочие. Наверное, поэтому столь грозный мужчина, каким являлся Герман Грумберг, вдруг ни с того ни с сего проявил человечность. Поняв надежды мальчика, он улыбнулся и, потрепав ребёнка по чёрным шелковистым волосам, ненадолго присел возле него.
– Твой отец был могущественным магом, – сказал он. – Искренне надеюсь, тебя не зря назвали в честь него. Быть может, новый Сэо Литань поможет мне завершить путь, начатый прежним хозяином этого имени.
Мальчик попытался улыбнуться. Настороженность не покинула его взгляд, но он расслабился. Сделался спокойным и мистер Эккель. Этот мужчина, опираясь на свою трость, проводил необычного посетителя, поцеловал на прощание Сэо в лоб. Герман Грумберг не препятствовал этому. И, хотя мальчика ему хотелось использовать, на душе у королевского советника всё равно сделалось как-то легко и тепло. Предчувствие говорило ему, что он поступает правильно и что для Сэо так будет действительно лучше.
***
Как уже было написано, в Верлонии наступила весна. Вот только весна эта оказалась на редкость отвратительной. Мало того, что на первые недели марта выдались такие вьюги и морозы, что одежда застывала колом, стоило только выйти на улицу, так ещё и подступающий апрель учудил. Небывалые по величине сугробы окончательно взяли и растаяли всего за дюжину дней. Ещё вчера дышать от холода на улице тяжело было, а наутро вдруг началась капель. К первому апреля нигде ни снежинки не лежало. Люди (от крестьян до самых высокородных особ) ахали от удивления. Так быстро весна в Верлонию ещё ни разу не приходила. Но, как показала жизнь, ликовать было рано. Время шло, а тёмные тучи так и не покинули небо. Дни были серыми, мрачными, угнетающими. Разве что удивительно тёплыми. Но толку-то? Не вытягивались из-под пожухлой травы первые крокусы и ярко‑жёлтые цветы мать-и-мачехи. Не запорхали в воздухе очнувшиеся от спячки бабочки, только злющие голодные комары вились тучами. Из-за всего этого молчаливое напряжение перерастало в настоящую тревогу, и градоправитель Вирграда всерьёз задумался как бы не возникло в народе волнений. Живя в тесном соседстве с Первой Королевской Академией магических наук, вирградцы терпеть каких-либо лишений от природы не желали. Горожане открыто зароптали, что мол такую ораву магов холят и лелеют, а был бы прок.
