– Да, было время, когда меня посещала подобная идея. Но Найтэ Аллиэр сильный маг. Хорошо, если получилась бы подмена на пару часов.
– Порой даже минуты достаточно, чтобы тебе вынесли смертный приговор те, кто так благоволил и потакал всем твоим капризам. Главное, выявить подходящий момент. И замечу, это не столь сложно в век, когда нужный нам артефакт и его возможности человечество подзабыло. Тем более, при наличии удобного исполнителя, – взгляд Лютье Морриэнтэ сделался предельно серьёзным. – Мэтр Люций Орион прекрасный кандидат, Ралган. Артефакт изначально находится в его руках – это раз. Два – он человек, а не эльф, и, три, достаточно близок к дроу, чтобы выкрасть необходимый для наложения чар волос. Четыре – его просто как принудить к нужному поступку, так и, пять, вырвать из тисков возмездия. Думаю, ты понимаешь. Я бы не хотел, чтобы с ним произошло что‑либо по-настоящему дурное из-за меня.
– Ничего дурного с ним и не произойдёт. В принципе не может произойти, – подумав, ворчливо сообщил Ралган. – Я хорошо изучил мэтра Ориона за время своего пребывания в академии, и поэтому уверяю – в кое-каком моменте ты ошибаешься, Лютье. Принудить его не так просто, как кажется. Шантажировать его особо нечем, а по доброй воле он на подобного рода деяние не согласится. В нём будут говорить страх перемен и привычка быть тенью, которую никто не замечает. Этот человек не создан для великих деяний.
Владыке Стихий казалось, что он говорит с такой интонацией, что к его словам нельзя не прислушаться. Ему виделось, что Лютье Морриэнтэ испытает сомнения в своём выводе, но друг без раздумий несогласно покачал головой.
– Ты глубоко ошибаешься.
– Разве? – поразился Ралган.
– Да. Мэтр Орион, конечно, не деятель по своему характеру, он созерцатель. Но да будет тебе известно, этот человек умеет убеждать себя в том, что он несёт ответственность за деяния других. А ещё в нём много сострадания. Право, он удивительно мягкосердечен для мага, избравшего путь чёрной магии. Какой ещё чародей приехал бы ко мне только чтобы помочь одной из своих студенток? Но мэтр Орион решился на такой поступок. Он заподозрил совершённый по отношению к аир Свон приворот, вот и оказался у моего порога. Он всего лишь подозревал чары, а проделал нелёгкий и длительный путь. Этот факт, как и то, о чём мы беседовали все дни его присутствия, не даёт мне согласиться с твоим выводом. Если дать мэтру Ориону правильную и благородную цель, он не откажет тебе, Ралган. Ни за что не откажет в помощи против последнего из дроу.
***
Разумеется, Найтэ мог повести себя иначе, но он давно не выставлял напоказ своё недовольство Милой Свон, а это противоречило публичному облику, что он для себя создал. Поэтому говорил тёмный эльф на площади Вирграда с лёгким сердцем. Боль в глазах любовницы его нисколько не тронула. Куда важнее для Найтэ было то, что вследствие его поступка господин фон Дали повеселел, перестал на декана факультета Чёрной Магии косо поглядывать. Но Найтэ не только по этой причине остался доволен. Будучи словно совсем не при делах, он выиграл по всем направлениям. Над группой четверокурсников (и, соответственно, над раздражающим его Люцием Орионом) он теперь на всех основаниях издеваться мог, а Мила Свон самостоятельно получила очередной строгий выговор, что приближал её к избранному им будущему. Из-за этого тёмный эльф не мог злиться должным образом на молодого Грумберга. За что? Этот вспыльчивый юнец лишь подыграл ему.
